Михаил Алексеев - Лексика русской разведки. История разведки в терминах

Из немецкого языка еще Петр I перенес термин полиция в русский язык. 25 мая 1718 г. в Санкт-Петербурге вводится должность генерал-полицмейстера. «Для лучших порядков, в сем городе быть генералу-полициймейстеру, Его царского величества генералу-адъютанту Дивиеру [Антону Мануиловичу] и даны ему за Его величества собственноручною рукою пункты, как ему оное врученное дело управлять»: «О смотрении, чтобы строение домов производилось по указу; о содержании улиц в чистоте; о допущении торговых шалашей в указных местах; о съестных припасах; о подозрительных домах, о гулящих людях, о приезжих и отъезжающих; об определении с дворов караульщиков, в каждой слободе или улице старост и при каждых десяти дворах десятского и о распространении повинности постоя на людей всякого чина и звания» [590] .

В Регламенте Главному магистрату (утвержден 16 января 1721 г.), прямо к полиции не относящемся, в главе Х «О полицейских делах» Петр развернул подробное описание задач полиции: «Оная споспешествует в правах и в правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, непорядочное и непотребное житие отгоняет, и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу, чинит добрых досмотрителей, тщательных и добрых служителей, города и в них улицы регулярно сочиняет [следит за планомерностью застройки города — М.А.], препятствует дороговизне и приносит довольство во всем, потребном к жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам и в домах, запрещает излишество в домовых расходах и все явные погрешения, призирает нищих, бедных, больных, увечных и прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных, по заповедям Божиим, воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках; вкратце же над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальной подпор человеческой безопасности и удобности» [591]. Таким образом, полиция, по мнению Петра, не только обеспечивала безопасность горожан, но и имела право вмешиваться для наведения порядка во все сферы их жизни. До конца XVIII в. помимо обеспечения безопасности полиция должна была заботиться и о повышении благосостояния народа, надзирать за пожарной безопасностью, отправлением религиозных культов и пр.

8 апреля 1782 г. Екатериной II утверждается «Устав благочиния или полицейский»: «В каждом городе благочиние поручается единому месту, которое в каждом городе учреждается под названием Управа благочиния или Полицейская» [592]. Благочиние — ‘строгий порядок, надлежащее устройство; соблюдение установленного порядка, благопристойное поведение’ [593] .

Обязанности полиции оказываются практически безбрежными [594]. Ей предписывается бороться не только с преступностью, но и с пьянством, развратом, продажей недоброкачественных товаров, поддерживать дороги и мосты в исправности, наблюдать за прочностью зданий, добиваться застройки пустырей, следить за рыночными ценами, обеспечивать почитание младшими старших и т. д.

В начале XIX в. за полицией закрепляется одна, очень близкая к современному пониманию функция: «Полиция всегда имеет дело лишь с безопасностью, а повышение благосостояния лежит вне ее непосредственной цели» [595] .

Наряду с существовавшей ранее Экспедицией секретных дел, преобразованной в Особенную канцелярию, предназначавшейся для сбора военной и военно-политической информации в мирное время, создавалась Высшая воинская полиция для ведения разведки с началом войны (как следует из содержания вышеперечисленных документов), и контрразведки накануне и в ходе ведения боевых действий, а также для решения отдельных задач, имевших прямое отношение к безопасности государства — выявлению и пресечению преступлений в полиции и армии.

С созданием Высшей воинской полиции впервые в русской армии произошло совмещение разведывательных, контрразведывательных функций и отдельных функций по обеспечению государственной безопасности.

Но определение задач, стоявших перед Высшей воинской полицией, присутствовало далеко не во всех документах, регламентирующих ее деятельность, и не было единообразно. «Директор Высшей воинской полиции, состоя в совершенном и непосредственном ведении начальника Главного штаба, обязан доставлять сведения о неприятельской армии положительно, скоро и беспрестанно», — следовало из «Инструкции директору Высшей воинской полиции». Развернутая и внятная формулировка задач, стоявших перед новым контрразведывательным и разведывательным органом, была приведена позже в «Инструкции директору Высшей полиции при армии» и отправлена Барклаем де Толли главнокомандующему 2-й армией генералу от инфантерии князю П. И. Багратиону 11 апреля 1812 г.

«Распоряжения ваши, — предписывалось директору Высшей воинской полиции при армии, — должны устремлены быть к достижению троякой цели сей полиции, состоящей:

1) в надзоре за полициею тех мест внутри государства, где армия расположена;

2) за тем, что происходит в самой армии и

3) в собирании сведений о неприятельской армии и занимаемой ею земли» [596] .

В свою очередь, цель надзора за местной полицией «есть, с одной стороны, открытие и пресечение могущих быть злоупотреблений оной, а с другой — возможность дать ей скорейшее пособие в нужных случаях».

Надзор за тем, что происходит в армии, имел свой целью «отвращение всякого недостатка в продовольствии, содержании войск и во всем для оных потребном, в поддержании в них надлежащего духа и наконец, чтобы всякой с должным рвением выполнял верноподданнический долг свой».

Сбор сведений о неприятеле — «точные сведения о движениях, расположении, духе и проч. неприятельских войск и земли оными занимаемой» — требовался «для открытия их [неприятельских войск] слабой и сильной стороны и для принятия потому потребных мер».

Составители первых инструкций для организации и ведения разведки и контрразведки ввели дополнительную, чрезвычайно многочисленную классификацию уже известных ранее категорий лиц, организующих разведку и с ней сотрудничающих: агенты, лазутчики, шпионы.

Между этими понятиями не было проведено твердых семантических границ и чаще всего эти слова выступают как синонимы, хотя разница между ними, безусловно, существовала. Так, подразумевался определенный уровень грамотности агентов и их более высокий социальный статус по сравнению с лазутчиками.

Диапазон использования термина агент был чрезвычайно широк и включал в себя значение ‘сотрудник’, — имелись в виду сотрудники или чиновники Высшей воинской полиции. «Вообще обязанность агентов состоит в поспешном и верном доставлении всех сведений по данным им поручениям, при исполнении коих должны они строжайше наблюдать скрытность и скромность, — говорилось в “Инструкции директору Высшей полиции при армии”. — За деяное же упущение своего долга, подвергаются жесточайшему взысканию. Агенты должны обращать особенное внимание на могущие быть злоупотребления чиновников, столь пагубные в настоящих обстоятельствах» [597] .