Альманах «Знак вопроса» - ЗНАК ВОПРОСА 1994 № 04

Мастерство в Китае, которое и было равносильно понятию гунфу, — это восприятие мира, отличного от обыденного. Оно начинается с «прозрения собственной природы» (гуаньсин) благодаря «взиранию внутрь» (нэйгуан). Мир, распадающийся в сознании обычного человека на сотни несвязанных явлений, собирался воедино, и последователь прозревал «целостное Дао» (цюань Дао) и «достигал Единого». Мир приходил в свое изначальное единство, нерасчле-ненность, суть которого — глобальная Пустота. «Прозрение собственных природных свойств», «своего незагрязненного истинного лика», осознание себя как сверх-бытийного несубстанционального явления (не человека!), разлитого в природной естественности, приводит к ощущению собственной неотличимости от этой глобальной Пустоты. Приводя свой дух в покой и умиротворяя собственную природу, мастер сливается своим пустотным сознанием с Дао, и тогда каждое его движение обретает исключительную ценность, ибо оно и есть воплощение самого Дао, а не механический повтор чьих-то поучений. Лишь у мастера прием исходит из сердца.

Передача традиции в Китае есть всегда передача истины. Ложное не может передаваться, ибо не является Учением, но лишь его формальным исполнением.

Возвращение Абсолютного Учителя в каждом последующем поколении учеников — одно из самых мистических явлений в ушу, с трудом понимаемое обычным человеком, хотя это — стержень и нравственный идеал китайской традиции вообще. Как так — если человек умер, погибла его физическая оболочка, тело превратилось в прах, то что «вечно возвращается»? Душа? Дух? Людям, знакомым с языческой и христианской мистикой, это еще может показаться понятным, хотя некоторые возразят против самого факта возвращения каждой души. Но в ушу не об этом идет речь. Возвращается не просто абстрактный Учитель, возвращается его конкретная личность. Возвращается не только в духе, не только в тождественности помысла и психотипа, но и в конкретных чертах лица.

У конфуцианских философов, например, мы встречаем замечательные пассажи о том, как, услышав древнюю музыку, человек видит в мельчайших подробностях лик того, кто ее сочинил, хотя ему никогда не приходилось воочию сталкиваться с автором музыки, жившим за два-три столетия до этого. Мастер тайцзицюань Ян Чэнфу говорил, что, когда он начинает делать комплекс тайцзицюань, рядом появляется Чжан Саньфэн (образ? лик? реальность?), который обучает и поправляет его. Создатель стиля багуачжан Дун Хайчу-ань учился у даосских небожителей, которые появлялись лишь в момент тренировки, причем он ясно видел их облик, одежды, мог описать даже тембр голоса — «низкий и медленный, очень глубокий».

И еще одна история из анналов ушу. Однажды великий мастер синъицюань Го Юньшэнь собрал своих учеников и сообщил: «Сегодня я решил, что мой путь на земле завершен и я покину вас». Ученики были потрясены решением мастера умереть — умереть так просто и обыденно, при полном здоровье — и принялись уговаривать Го Юньшэня не покидать их. Го, усмехнувшись, заметил: «Напрасно печалитесь. Пока вы занимаетесь этим искусством — я буду жив».

Значит, учителю суждено возвращаться явно и неявно, и как образ, и как реальная личность, как иллюзия присутствия, и как доподлинная личность. В этом — величайший мистический факт передачи ушу.

Дорогие читатели! Продолжение материала А. А. Маслова вы прочтете в следующем номере.

Автор:

ЛАЛАЯНЦ ИГОРЬ ЭРУАНДОВИЧ — кандидат биологических наук Занимается биологическими проблемами гена, эволюции и различными аспектами научно-технической революции.

Перед вами очередной выпуск серии «Знак вопроса». На сей раз под вопрос поставлена судьба и удивительный, а может даже и загадочный, конец гигантских динозавров, погибших буквально в одночасье. Чем была вызвана эта вселенская катастрофа, какие вопросы она ставит перед учеными всего мира, и российскими в частности?

Сегодня, после успеха захватывающего романа Майкла Крайтона «Парк Юрского периода» и фильма Стивена Спилберга с тем же названием, миром овладела самая настоящая динамания. Но, думается, в основе интереса самой широкой публики к динозаврам лежит не фантазия писателя или режиссера, а тот гигантский скачок в понимании причин давней трагедии, который сделала наука в последнее десятилетие.

Еще совсем недавно ученые могли лишь «созерцать» гигантские скелеты и яйца древних чудовищ, да строить различные классификации и гипотезы относительно судьбы своих «подопечных». Руководствуясь принципом «бритвы Оккама», они старались привлекать для объяснения судьбы динозавров максимально меньше фантазии. «Не умножай сущностей», — говорил английский монах Оккам в начале XVI века, доказывая, что при объяснении естественных явлений необходимо исходить из самого же естества.

Долгое время космическая гипотеза гибели динозавров подвергалась сомнению. Но вот, похоже, ученые доказали, что естество наше оказывается шире пределов нашей планеты. Провыли они? В этом-то и вопрос. Волнующий и стимулирующий работу ума, порождающий новые вопросы и еще более смелые гипотезы…

Динозавры… В дословном переводе «ужасные ящеры», кости которых находили еще древние греки, свято верившие в то, что это останки некогда правивших миром гигантов, погибших в «гигантомахии» — войне гигантов с божеством солнечного, дневного света Зевсом, имя которого и означает «день» (римляне будут Называть «двойника» Зевса «отцом дня» — диес партер), что со временем превратится в Юпитер.

Слово «динозавр» было изобретено сэром Ричардом Оуэном, известнейшим английским зоологом и философом. В 1841 году в Плимуте проходило заседание Британской ассоциации содействия развитию науки. И вот на одном из совещаний 36-летний Оуэн предложил назвать гигантских рептилий, господствовавших некогда на Земле и оставивших после себя ни с чем не сравнимые скелеты, «ужасными ящерами». Термин во многом вводящий в заблуждение, поскольку далеко не все динозавры были демонами в прямом и переносном смысле этого слова. Среди них были, конечно, страшные хищники-монстры, но гораздо чаще встречались мирные виды, обзаводившиеся броней только в исключительно оборонительных целях.

Почему же Оуэн назвал ископаемых животных «ужасными»? В этом, скорее всего, проявилось его увлечение Аристотелем, древнегреческим философом.