Дэвид Кушнер - В угоне. Подлинная история GTA

Расследование открыло закулисную игру компании. Комиссия утверждала, что на Хэллоуин 2000 года руководители «Take-Two» зафиксировали отгрузку 230 тысяч экземпляров видеоигр на 5,4 миллиона, свою самую большую продажу на тот момент, однако вскоре диски были отосланы обратно в штаб компании. Чтобы скрыть возврат, «Take-Two» замаскировала его как покупку «различной продукции». В результате компания фирма образом получила 60 миллионов долларов дохода от 180 различных предоплаченных сделок в 2000 и 2001 годах. Благодаря подобному росту доходов «Take-Two», по словам комиссии, смогла превзойти финансовые прогнозы и выплатила «значительные бонусы» руководителям, включая Брэнта, который на тот момент продал игр на 20 миллионов.

Однако известия из Комиссии по ценным бумагам и рынкам тем утром были лишь первым ударом. Когда Сэм вышел в Сеть, он обнаружил, что форумы взорвала другая новость о «Rockstar»: какой-то парень под ником Патрик В. только что загрузил на свою домашнюю страничку в Нидерландах новый мод для «GTA: San Andreas». Он назвал его «Hot Coffee». «С этим модом, – писал Патрик В., – вы сможете разблокировать нецензурированные интерактивные секс-игры с подружками из „San Andreas“. „Rockstar“ включила их в программу, но по неизвестным причинам убрала из окончательной версии. Мод позволяет вновь открыть секс-игры, чтобы насладиться полной версией „San Andreas“».

Сэм схватил телефон и набрал номер нью-йоркского офиса «Rockstar». Тамошние программисты еще не выложили в Сеть свой патч для секс-сцен, а значит, модерам каким-то образом удалось самостоятельно найти способ снять блокировку. В лофте на Бродвее трубку никто не взял: над командой специально нанятых пресс-агентов «Rockstar» стоял босс.

– Не отвечайте на звонки, – велел он. – Ничего хорошего из этого не выйдет.

Девятого июня Даг Левентшейн вошел в офис Ассоциации развлекательного программного обеспечения и обнаружил своего ассистента в панике.

– Ох, черт, – стонал тот, – у нас большие проблемы. Видео мини-игры «Hot Coffee» уже разлетелось по Сети. Когда Левентшейн увидел, как девчонка залезает на Сиджея, он понимал, что это всего лишь мультяшная шутка, невинный прикол, вполне уместный в фильмах для подростков. Но он понимал и другое: всему миру уже надоело осуждать насилие в видеоиграх, а здесь клеветники получали выход на новую территорию – секс. И Левенштейн, будучи главным лоббистом индустрии, как никто другой представлял, чем это может грозить.

С тех пор как в 1994 году под угрозой государственного регулирования индустрия разработала систему рейтингов ESRB, Левенштейн каждодневно бился за доверие политиков. Обходились его усилия недешево – на сопутствующие юридические услуги уходили сотни тысяч долларов. Ему приходилось сражаться из всех сил и принимать огонь на себя, когда «Take-Two» и «Rockstar» отказывались участвовать в публичных обсуждениях. «Hot Coffee» переводила битву Левеншетйна на куда более серьезный уровень. «Если бы она заставила политиков от Джо Либермана до Дэвида Уолша и Хиллари Клинтон отвернуться от нас, – вспоминал он позднее, – мы оказались бы в крайне сложном положении. Мини-игра ставила под вопрос надежность самого главного щита, которым наша индустрия отгораживалась от государственного регулирования».

Посмотрев ролик, Левенштейн позвонил Пэт Вэнс, главе ESRB, которая тоже была в ужасе от новостей. Вэнс, как и Левенштейн, пыталась отстоять право индустрии на самостоятельное регулирование, однако она считала, что мод, возможно, и не станет проблемой. ESRB выставляла рейтинги играм, а не контенту, созданному пользователями, и если мини-игру придумал какой-то голландский модер, сидя у себя в подвале, их это не касалось. Даже самые упорные оппоненты не стали бы требовать регулирования того, что геймеры делают дома.

Впрочем, если модер говорил правду, утверждая, что «„Rockstar“ включила их в программу», рейтинговой комиссии предстоял настоящий ад. Неужели «Rockstar» пыталась обдурить ESRB, скрыв сексуальный контент в «San Andreas», чтобы получить рейтинг «М»? Если так, поведение «рокстаровцев» подтверждало худшие стереотипы об индустрии и давало гонителям и критикам вроде Джека Томпсона столь долгожданный повод спустить курок. Как и пискелизованную девочку в футболке «Rockstar», геймеров ожидала серьезная встряска.

– Если эти материалы действительно были на диске, – заявила Вэнс, – кто-то должен был знать, что они там есть.

«Они нашли его, – писал Сэм в письме Бензису 13 июня. – … у нас будут проблемы? Надеюсь нет, потому что это круто».

Да и зачем останавливаться? «Rockstar» могла все равно выложить патч в Сеть, чтобы и менее продвинутые геймеры могли сами распробовать вкус «Горячего кофе». Донован, как обычно, выражал беспокойство: выпустить патч сейчас означало раздуть пламя осуждения и, возможно, потерять рейтинг «М», который игра с таким трудом заработала.

На следующий день «Hot Coffee» была главной темой для разговоров в корпоративной почте. Два продюсера «Rockstar» сплетничали об утечке: один утверждал, будто Бензис злится из-за того, что секс-сцену открыли хакеры, поскольку теперь «им самим нечего делать»; другой соглашался, что взлом «лучше, чем выпуск официального патча», благодаря атмосфере таинственности.

Дженнифер Коулб, исполнительный директор «Rockstar», в тот же день объясняла Доновану и продюсеру «Rockstar» Дженевре Гросс, что же произошло. «Когда мы изначально создавали секс-сцены, которые хотел включить в игру Сэм, мы использовали модели девушки в нижнем белье, – писала она. – Также в коде присутствовали (но нами не использовались) скины полностью обнаженной девушки. Авторы мода взяли именно их вместо более пристойных версий, представив все еще хуже, чем собирались сделать мы». Она добавляла, что разблокированная сцена «включает всю секс-анимацию, которая была в игре… Мод позволяет открыть все».

В письме Доновану Сэм напоминал, что удалять «Hot Coffee» из игры было слишком сложно. «Мы заблокировали его, поскольку не было другого безопасного пути доделать игру вовремя, – писал он. – В „GTA“ код очень переплетен, и любая мелочь может повлиять на что угодно. Если в конце что-то выкинуть, результат будет непредсказуем».

Но бывалый техник «Rockstar» Форман не соглашался с боссом. Удаление игры «заняло бы совсем немного времени, – говорил он позднее, – не больше дня». Причиной того, что ее не вычистили полностью, он назвал «самую обычную лень». Форман чувствовал себя обманутым: когда ему сказали, что секс-сцену удалили из игры, он считал, что ее стерли с диска, а не просто спрятали. «Мы не уточняли, – признавался он позже. – Если убрали, значит убрали».

Годами Сэм пытался играть в жизнь, как в видеоигру, планируя каждую деталь, выстраивая мятежный имидж «Rockstar», борясь с консерваторами, управляя СМИ, высчитывая, насколько далеко им позволят зайти. Живые люди, сложные, эмоциональные и непредсказуемые, всегда его разочаровывали: никто не верил в игры с такой страстью, как он. Никто не работал над ними с таким усердием. Никто не видел всей их красоты. И лишь одного неосторожного движения голландского геймера хватило, чтобы тщательно выстроенный мир зашатался. Назревала катастрофа, и Сэму во что бы то ни стало нужно было все уладить.