Том Фетисов - Профиль равновесия

Конечно же, вокруг рыболовного и охотничьего спорта может развиваться (и развивается, в разных странах по-разному) целая индустрия отдыха — высокорентабельная, высокоэффективная.

И если мы учтем все это, то килограмм дичи и рыбы, выращенный в водно-болотных угодьях, окажется просто несравнимым с тем же количеством подобных продуктов, но полученных традиционным способом. Спрашивается, какой еще груз мы должны добавить на чашу весов, склоняющий их стрелку в пользу разумного отношения к заболоченным землям?

Каждому типу ландшафта соответствует присущий лишь ему «набор» растений и животных. Болота здесь не исключение. Аир, сабельник, белокрыльник, вахта трилистная, клюква, морошка, черная ольха и десятки других видов растений встречаются только в местах с избыточным увлажнением. С болотистыми землями неразрывно связана жизнь различных видов цапель, журавлей, куликов и т. д. Уничтожьте полностью болота — нипочем не сохранить этих животных и растения. Но болота сберегают не только свойственные им виды. Они являются как бы естественными резерватами, сохраняющими в нынешнем культурном ландшафте многообразие животных и растительных организмов.

Каждому из нас знакомо, конечно, какое-либо болотце на окраине городского парка, пустыре, на обочине железной или шоссейной дороги, в котором, несмотря на подступающие громады зданий, несмотря на шум поездов и машин, мирно шелестят своими метелками тростники, квакают лягушки, распевают камышевки.

Если топкая крепь расположена рядом с возделанным массивом полей, надежный приют найдут в ней и зайчишка, преследуемый азартными гончими, и лось, скрывающийся от браконьеров. Утки, поднятые на крыло в первый день летне-осеннего сезона армией охотников, мечутся в поисках непроходимых зарослей и топей, чтобы переждать там опасность. Так наряду с официальными заповедниками несут свою важную службу тысячи и тысячи болотистых урочищ.

Большинство их принадлежит к устойчивым экологическим системам. Эта устойчивость обеспечивается их сложностью, значительным количеством входящих в них компонентов и многообразием существующих в них связей. Это очень важно в наше время, когда почти повсеместно начинают преобладать упрощенные искусственные экосистемы — поля и леса из монокультур, — весьма неустойчивые, подверженные различным воздействиям хозяйственной деятельности человека. Вкрапленные в эти экосистемы, болотистые земли увеличивают общую устойчивость и биологическую продуктивность ландшафтов, ибо мозаичный ландшафт гораздо богаче и «прочнее» ландшафта однообразного, однотонного.

Мы перечислили немало «полезностей» связанных с существованием переувлажненных территорий, и, надо думать, неплохо нагрузили чашу весов, противоборствующую чаше с отрицательными свойствами болот. А мы и стремились доказать, что при определенных условиях чаши могут уравновешивать одна другую и что при решении судьбы того или иного болотистого урочища необходим всесторонний анализ его роли в природном равновесии и хозяйственном комплексе.

Уже в целом ряде случаев прекращают осушение болот, берут их под охрану и даже восстанавливают.

В США, в штате Северная Каролина, в 1915–1932 годах была осушена территория вокруг озера Маттамаскит площадью в 20 тысяч гектаров. Но затем оказалось, что здесь экономически выгоднее разводить пернатую дичь, и мелиорированные земли вновь затопили. Приостановлено осушение болот в уникальном национальном парке Зверглейде, во Флориде, хотя на эти работы было затрачено свыше 100 миллионов долларов. В Финляндии предполагается заповедать 300 тысяч гектаров избыточно увлажненных почв — 2 процента от общей площади болот страны.

Водоплавающие птицы могут вывести потомство в одной стране, пересечь во время перелета вторую, остановиться на зимовку в третьей. Весной они проделают весь свой путь обратно. Если в одной стране начали исчезать или ухудшаться водно-болотные угодья (а это главная причина уменьшения численности водоплавающей дичи в наши дни), то страдают и остальные страны.

В начале 60-х годов более 30 евроазиатских стран заключили международную конвенцию об охране наиболее ценных, так называемых ключевых местообитаний водоплавающей дичи, получившую известность как проект МАР. Каждое государство провело у себя инвентаризацию таких угодий и включило их в перечень охраняемых территорий, приложенный к конвенции. Страны — участницы МАР обязались не осушать эти земли и воздерживаться от проведения хозяйственных мероприятий, ухудшающих их качество. Существует и второе международное соглашение об охране болотистых земель, на этот раз торфяников. Оно носит название «проект ТЕЛЬМА». Советский Союз, как мы уже упоминали об этом, — активный участник обеих конвенций.

А как же все-таки быть с гидромелиорацией? Ведь известно, что в десятой пятилетке в нашей стране предстоит ввести в эксплуатацию более 9,5 миллиона гектаров орошаемых и осушенных земель. Только в Нечерноземье будет осушено 1,8 миллиона гектаров земель. Не противоречит ли эта грандиозная и очень важная народнохозяйственная задача целям охраны природы и рационального использования ее богатств?

Конечно, такого противоречия нет. Важно только, что, где и как осушать.

Перенесемся на несколько минут в Полесскую низменность — в «главное болото Европы», как ее иногда называют географы. Она почти плоская, уклон ее чрезвычайно мал. Весной русла многочисленных рек и речушек не успевают пропускать полые воды, они растекаются на десятки километров, застаиваются на равнине. Болота всегда теснили здесь человека; малоплодородные, полузатопленные поля давали плохие урожаи, большинство лесов были низкопродуктивными, угнетенными.

В Полесье перед гидромелиораторами стояла главная задача — ускорить сток, не дать застаиваться пойменным водам. Спрямление и углубление ложа некоторых рек было здесь естественным выходом. Но сбросить всю воду весной — значит не иметь ее летом, когда она необходима. Поэтому органической частью гидромелиоративного проекта стали водохранилища. Их задача — собрать избыток влаги, которая будет поступать весной по новым руслам из глубинных районов Полесья и снабжать ею хозяйство в остальные сезоны. Кроме того, водохранилища предназначены для разведения рыбы, на них может гнездиться водоплавающая дичь.

Превращение всех полесских лесных земель в пашни и пастбища привело бы к катастрофическим последствиям, обеднило природу и хозяйство края. Водоохранная роль лесов известна; кроме того, они дают немало ценной продукции; строевую древесину, грибы, дичь, пушнину и многое другое, наконец, украшают пейзаж. Поэтому во время преобразования Полесья решено часть лесов сохранить.