Том Фетисов - Профиль равновесия

Восстановлением нарушенных земель усиленно занимаются и в братских социалистических странах: Польше, Чехословакии, ГДР, Венгрии. В Чехословакии существует давняя традиция создавать в старых горных выработках пруды, успешно используемые для выращивания рыбы. Работы по рекультивации угольных карьеров там начались сравнительно недавно, но успехи чехословацких специалистов уже довольно значительны. Особый интерес представляют специализированные и хорошо оснащенные техникой хозяйства, которые заняты сельскохозяйственной мелиорацией и облесением карьеров. Законы, принятые в Чехословакии, обязывают предприятия включать работы по рекультивации земель в производственные планы. Установлены нормы компенсации за отвод земель для нужд горнодобывающей промышленности. Земли, продукция с которых в год составляет более 10 тысяч крон с гектара, оплачиваются в двухсоткратном (!) размере, при стоимости продукции в 1500–10 000 крон — в стократном, и только земли, приносящие менее 1500 крон с гектара, не оплачиваются.

Опыт, накопленный в других странах, может быть полезен всем. Так, исследования, которые ведутся в штате Пенсильвания в США, касаются использования нарушенных территорий для выращивания деловой древесины. Установлено, что хвойные деревья — сосны обыкновенная и норвежская, лиственница японская и другие породы — хорошо приживаются на угольных отвалах. Из лиственных пород наиболее приемлем гибридный тополь — ежегодно он прибавляет до 2,5 сантиметра в диаметре и 1,8 метра в высоту. Через 10–15 лет такие посадки могут быть использованы для получения древесной массы, а в возрасте 15–20 лет, — как лес-пиловочник. Представляют интерес и работы, которые ведутся в Дании, по выведению новых пород деревьев для укрепления отвалов.

В Рейнском буроугольном районе ФРГ организован принудительный сбор средств с владельцев предприятий, шахт, рудников на нужды рекультивации — по пфеннигу с каждой добытой тонны. С 1958 года в районе Кёльн — Эшвейлер — Гревенброих началось восстановление испорченных земель. Ежегодно там высаживали 4 миллиона саженцев 34 пород деревьев — дуб, бук, сосна, лиственница — и 18 видов кустарников. Ландшафт оживили озера и пруды, заполнившие карьеры и выемки. В них стали разводить форель, щуку, карпа, линя. Возвращенные к жизни земли заселили зайцы, лисы, косули, барсуки, утки, лысухи, кулики, чайки.

Но не надо преуменьшать сложности проблемы. Все было бы просто, если бы рекультивация сводилась только к заблаговременному удалению плодородного слоя почвы с места будущих карьеров и водворению его обратно после завершения горных работ; или к высеву на нарушенных землях травянистых растений, посадке деревьев и кустарников.

Оказывающиеся на поверхности после вскрышных работ грунты стерильны. В них недостаточно тонкой почвенной фракции, отсутствует гумус, мало питательных минеральных и органических веществ. Некоторые грунты имеют высокую концентрацию солей, обладают водоотталкивающими свойствами. Но это еще полбеды. Довольно часто на поверхности оказываются токсичные вещества, чрезвычайно затрудняющие или делающие невозможным культивирование растений. Формы и степень химического заражения земли чрезвычайно разнообразны, они зависят от вида добываемых минералов, используемой технологии и т. д.

Перед учеными, исследующими проблему рекультивации, стоят трудные задачи. Нужно найти способы нейтрализации многих ядовитых веществ, подобрать виды растений, способных приживаться в данной среде, решить ряд других вопросов. Например, для нейтрализации высокой кислотности в ГДР применяют золу бурого угля, известкование с удобрениями. Преодолению токсичности способствуют также различные методы мелиорации почв, дренаж, агротехническая обработка.

Золоотвалы тепловых электростанций, расположенных на Урале и в Сибири, восстанавливают, нанося на них почвенные покрытия толщиной в 2,5 сантиметра или 2–3 сантиметра торфа. В них также вносят полные минеральные удобрения, поливают сточными бытовыми водами. В опытном порядке на этих отвалах создают полиакриламидную пленку или вводят в золу ионообменные смолы, насыщенные минеральными удобрениями.

Короче говоря, методы рекультивации почти так же разнообразны, как и виды нарушения плодородия почв…

В «Основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1976–1980 годы» записано очень прямо и требовательно:

«Соблюдать строжайшую экономию при отводе продуктивных земель для несельскохозяйственных нужд. Проводить рекультивацию угодий после торфоразработок и горных работ».

Земля, рожденная заново, — это большое достижение современной науки и техники. И успехи будут еще значительнее, если мы станем бережнее относиться к важнейшему ресурсу планеты — плодородным почвам. Будущее — в оптимальном сочетании рекультивации и предотвращении порчи земли.

Мы не раз уже повторяли важную идею, во многом определяющую современные взаимоотношения между природой и обществом: основная форма охраны природы — рациональное использование ее ресурсов. Идея довольно безболезненно воспринимается, когда речь идет, скажем, об эксплуатации лесов. Это прежде понятия «топор» и «лес» были несовместимы. Ученые и писатели убедили общественность в том, что без грамотных, научно обоснованных рубок нет хорошего леса. Замолкли слишком ортодоксальные лесолюбы, считавшие кощунством присутствие в лесу человека с топором. Ныне критике (и справедливой) подвергаются не рубки леса вообще, а рубки разрушительные, бесхозяйственные, оставляющие после себя уродливые пустыни — лесосеки.

А вот человек с ружьем по-прежнему остается фигурой одиозной. Многие до сего времени считают парадоксальным словосочетание «культурная охота». В чем же дело? Трудно совместить выстрел, кровь, гибель живого существа с любовью к природе?

Отчасти это так. Но главное в ином: в охоте видят причину оскудения фауны зверей и птиц, исчезновения с лица Земли некоторых их видов. Человек с ружьем представляется врагом живой природы, который из эгоистических интересов, ради утоления «низкой страсти» опустошает леса и поля, лишает «неохотничью» часть общества возможности любоваться дикими зверями и птицами.

И быть может, это следствие недостаточной информированности — история повторяется в разных странах на один и тот же лад. Несколько десятков лет назад антиохотничьи взгляды господствовали в США и некоторых других странах. В конце прошлого — начале нынешнего века разграбление живой природы достигло там кульминации. Ценой огромных усилий процесс удалось отчасти приостановить. Бобры вновь поселились в некогда опустошенных водоемах, в лесах появились стада оленей, лосей. Постепенно некоторые дикие звери и птицы из разряда редких перешли в категорию обычных, приспела пора собирать урожай. Но не тут-то было! Общественность, напуганная былыми бедствиями, и слышать не хотела, к примеру, о возобновлении промысла бобра.