Юваль Ной Харари - Homo Deus. Краткая история будущего

(Кстати, волки – или, по крайней мере, их братья собаки – не безнадежный случай. Компания «Лай отменяется» разрабатывает шлем для чтения собачьих эмоций. Шлем считывает мозговую активность собаки и использует компьютерные алгоритмы для перевода простых ощущений типа «Хочу есть» на человечий язык [270] ‘No More Woof’, https://www.indiegogo.com/projects/no-more-woof. . У вашей собаки скоро может появиться свой аккаунт в Twitter или Facebook – возможно, опережающий ваш по количеству лайков и подписчиков.)

Датаизм не либерален и не гуманистичен. Но датаизм и не антигуманистичен. Он ничего не имеет против человеческих переживаний – просто не считает их ценными. Разбираясь в трех основных вероисповеданиях гуманизма, мы спрашивали себя, какое из слуховых впечатлений ценнее: от Пятой симфонии Бетховена, от Чака Берри, от пигмейской песни посвящения девушек в женщины или от воя течной волчицы. Датаист скажет, что сама постановка вопроса неправильна, так как музыка должна оцениваться по заложенной в ней информации, а не по переживанию, которое она создает. Да-таист, например, объяснит, что в Пятой симфонии содержится неизмеримо больше информации, чем в песне девушек-пигмеек, поскольку она богаче аккордами и звукорядами и перекликается с самыми разными музыкальными стилями. Следовательно, для разгадки Пятой симфонии вам нужна намного большая вычислительная мощность, и в процессе разгадывания вы приобретаете намного больше знаний.

По мнению датаистов, музыка – это математические модели. Каждую музыкальную пьесу можно описать математически, так же как и соотношение между любыми двумя пьесами. То есть вы можете рассчитать точную информационную ценность каждой симфонии, песни или воя и определить, что весомее. Переживания, которые испытывают от них люди или волки, ничего не значат. Конечно, в последние 70 тысяч лет или около того во Вселенной не существовало более эффективных алгоритмов обработки данных, чем человеческие переживания, поэтому были все основания придавать им особое значение. Однако в очень недалеком будущем эти алгоритмы могут уступить свое лидерство и даже сделаться обузой.

Алгоритмы Homo Sapiens , появившегося в африканской саванне десятки тысяч лет назад, просто не приспособлены к тому, чтобы справляться с потоками данных XXI века. Мы можем попытаться модернизировать свою систему обработки данных, но этого может оказаться недостаточно. Интернет Всех Вещей может в скором времени создать такие стремительные и необъятные потоки данных, что обработка их даже модернизированным человеческим алгоритмам будет не под силу. Когда автомобили пришли на смену конным экипажам, мы не модернизировали лошадей, мы отправили их в отставку. Возможно, пришло время поступить так же с Человеком Разумным.

Датаизм практикует строго функциональный подход к человечеству, оценивая человеческие переживания по их роли в процессах обработки данных. Если будет разработан алгоритм, выполняющий ту же роль лучше, человеческие переживания обесценятся. Соответственно, когда мы, вслед за таксистами и докторами, заменим компьютерными программами юристов, поэтов и музыкантов, какое нам будет дело, что эти программы не имеют сознания и субъективных переживаний? И если какой-нибудь гуманист заговорит о том, что человеческие переживания священны, – датаисты отмахнутся от этого сентиментального вздора: «Ваше хваленое переживание – всего лишь устаревший биохимический алгоритм. В африканской саванне 70 тысяч лет назад он был на уровне стоящих задач. Еще в XX веке на нем держались армия и экономика. Но у нас вот-вот появятся гораздо лучшие алгоритмы».

В кульминационных сценах голливудских научно-фантастических фильмов люди обычно сталкиваются либо с враждебным флотом инопланетян, либо с армией взбунтовавшихся роботов, либо с суперкомпьютером, который собирается их уничтожить. Уже кажется, что человечество обречено. Но в самый последний момент, вопреки всем ожиданиям, человечество одерживает победу благодаря тому, чего не просчитали и никогда не постигнут ни инопланетяне, ни роботы, ни всезнающий компьютер: любви. Героя, которого легко зомбировал суперкомпьютер и изрешетили пулями злые роботы, его любимая вдохновляет на совершенно неожиданный неординарный поступок – и потрясенную Матрицу заклинивает. Датаизм считает такие сценарии нелепыми. «Да ладно, – подтрунивает он над голливудскими сценаристами, – и это все, на что вы способны? Любовь? И даже не вселенская платоническая, а плотское влечение между двумя млекопитающими? Вы на самом деле верите, что всезнающий суперкомпьютер или покорившие всю галактику инопланетяне будут отправлены в нокдаун выбросом гормонов?»

Сводя человеческое переживание к математическим моделям, датаизм делает подкоп под наш главный источник права и смысла и возвещает о начале грандиозной религиозной революции, подобных которой не было с XVIII века. В эпоху Локка, Юма и Вольтера гуманисты утверждали, что «Бог есть продукт человеческого воображения». Датаизм бьет гуманистов их же картой, заявляя: «Да, Бог – продукт человеческого воображения, но человеческое воображение – всего-навсего продукт биохимических алгоритмов». В XVIII веке гуманизм потеснил Бога, поменяв теоцентричное мировоззрение на го-моцентричное. В XXI веке датаизм может потеснить людей, переключившись с гомоцентризма на датацентризм.

Датаистическая революция, вероятно, займет несколько десятилетий, если не столетие-другое. Гуманистическая революция ведь тоже не произошла в одночасье. Поначалу люди продолжали верить в Бога, говоря, что человек драгоценен, потому что сотворен Богом для какой-то высшей цели. Лишь много позже нашлись смельчаки, отважившиеся сказать, что человек драгоценен сам по себе, а Бога вообще нет. Аналогичным образом сегодня большинство датаистов считает Интернет Всех Вещей священным, потому что люди создают его для служения человеческим нуждам. Но в конечном счете Интернет Всех Вещей станет священным сам по себе.

Смена гомоцентричного мировоззрения на датацентрич-ное не будет чисто философской революцией. Она будет революцией практической. Любая по-настоящему значимая революция носит практический характер. Гуманистическая идея «Бог придуман людьми» была эпохальной, так как имела глубокую практическую подоплеку. И датаистическая идея «организмы – это алгоритмы» тоже эпохальна в силу ее практических повседневных последствий. Идеи меняют мир только тогда, когда они меняют наше поведение.

Древний вавилонянин, оказавшись перед трудной дилеммой, поднимался во мраке ночи на башню местного храма и всматривался в небо. Вавилоняне верили, что звезды управляют их судьбами и могут предсказать будущее. Наблюдая за звездами, они принимали решения: жениться или не жениться, пахать поле или не пахать, начинать войну или нет. Их философские верования претворялись в очень конкретную практику.