Владимир Янков - Загадки звездных островов. Книга 1 (сборник)

Для безопасности корабля и экипажа при возникновении на борту непредусмотренных, нештатных ситуаций поставлены дополнительные средства автоматики и предупреждения космонавтов. В то же время в сервисных системах, например при регулировании температуры воздуха в жилых отсеках, отказались от жестких условий, задаваемых автоматом, и перешли к простому и удобному ручному способу регулирования.

Полет на "Союзе Т-3" мы выполнили втроем. Стоит отметить, что, собственно, для пилотирования корабля вполне достаточно двух членов экипажа — командира и бортинженера. Тем не менее третье место очень нужно. Это место специалиста, исследователя, ученого, наилучшим образом подготовленного для работы в избранной области науки или техники.

Давно уже остался позади период становления космонавтики, когда основной вопрос ставился так: можно ли летать, жить и работать в космосе? Можно. Нужно. И основные задачи сегодня формулируются иначе. Необходимо добыть и доставить на Землю людям новую информацию о нашей планете, ее строении, состоянии, запасах. Необходимо исследование других планет, звезд, галактик в интересах фундаментальных наук. Необходимо и впредь продолжать прикладные работы на пользу технике, народному хозяйству страны.

Годы кропотливого труда советских ученых, конструкторов, инженеров, рабочих, космонавтов позволили определить, что оптимальными для решения этих проблем должны стать космические комплексы, основной частью которых являются орбитальные станции. Создание и использование таких станций Л. И. Брежнев назвал магистральным путем развития нашей космонавтики. Мы знаем теперь, что продолжительность работы станций на орбите может составлять годы. Об этом наглядно свидетельствует опыт эксплуатации "Салюта-6".

На примере "Салюта-6" мы видим также: чтобы космический комплекс действовал долго и эффективно, мало построить и вывести на орбиту одну станцию. На "Салюте-6" до нас успешно потрудились двенадцать экспедиций, мы тринадцатая. Для плодотворной работы требовалось бесперебойно снабжать станцию воздухом, продовольствием, топливом, запасами магнитной и фотопленки, приборами и оборудованием для исследований и экспериментов. Для смены экипажей, возвращения на Землю полученных материалов, технического обслуживания орбитальной станции служат пилотируемые и грузовые транспортные корабли, живой нитью связывающие "Салют-6" с Землей.

Высоконадежной, хорошо унифицированной машиной показал себя на трассах к "Салютам" давно знакомый всему миру "Союз". Опыт первых полетов его преемника, "Союза Т", убеждает в том, что новый советский транспортный космический корабль поможет еще лучше, с большей отдачей продолжать то дело, ради которого мы выходим на околоземные орбиты,

1 марта 1982 года спускаемый аппарат автоматической межпланетной станции "Венера-13", стартовавшей 30 октября 1981 года, совершил мягкую посадку на поверхности Венеры. Через 4 дня в другом районе Утренней звезды (удаленном на 1000 километров) произвел посадку спускаемый аппарат станции "Венера-14", стартовавшей 4 ноября 1981 года.

184 минуты в общей сложности передавалась научная информация с поверхности горячей планеты. С помощью автоматов был проведен анализ элементного состава грунта Венеры, получены цветные панорамы Утренней звезды… Эти и целый ряд других важных исследований были проведены впервые. Интересные результаты уже получены учеными. Например, установлено, что в облаках Венеры основным элементом является сера. Водяного же пара в атмосфере очень мало, и его распределение по высоте необычно. Большая часть ультрафиолетового излучения Солнца не доходит до поверхности, а поглощается на высоте 60 километров. Определен изотопный состав инертных газов (эта информация является ключевой для разгадки тайны происхождения солнечной системы).

Около двух лет прошло с момента окончания моего последнего полета в космос. И сейчас кажется, что многое уже забыто из этой космической одиссеи. Но когда я беру свои полетные дневники, перечитываю их, перебираю в памяти дни, события — нет, все осталось. Только одно помнится ярко, словно высвечено из всего остального, а до другого добираешься как по цепочке. Удивляешься: надо же, не забыто.

Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось в полете, начинаю думать. А если отвечать с ходу, не задумываясь, то навсегда врезалась в память такая картина. Желтое неяркое солнце, небо и белые облака, только не внизу, как привык их уже видеть за долгие месяцы полета, а над головой. Мы сидим в шезлонгах, невдалеке девушка с ромашками. Запах полыни. А рядом спускаемый аппарат, еще горячий, и оранжевый с белым шелк парашюта.

Радость встречи с домом после долгой разлуки всем знакома. Но лишь немногим более двадцати лет назад человек впервые ощутил то, что сегодня довелось испытать и нам, — радость встречи с Землей. Но так я думаю сейчас, а тогда с трудом верилось, что мы уже на Земле. Все происходящее казалось как во сне. Только уж очень реально Земля давила своей тяжестью.

Мы выполнили свой долг, отработали программу. Сколько же мы летали? Зима, весна, лето, а мы все над Землей. Мы делали виток, и, пожалуйста, все времена года проходили перед нами за полтора часа. Но жили мы на орбите по московскому времени…

Закончился 175-суточный полет. Мой первый космический марафон. Небольшой перерыв, и второй марафон: 185-суточный полет. Новый командир и прежняя станция. Работа знакомая, но масса новых нюансов. И привычка вести в полете дневник. Отрывки из него я и предлагаю читателям.

25 февраля 1979 года

Это был день нашего с Володей Ляховым старта. А начался он с того, что врач экипажа Роберт Дьяконов, разбудив нас без всяких церемоний ровно в восемь, сказал:

— Мужики, у меня к вам предложение, работенка есть суток этак на 170 там, где, говорят, есть какая-то сенсорная депривация, невесомость. Все время вдвоем будете. Ну, гости разок прилетят. Еще можно отказаться, но, я думаю, вам стоит попробовать. Если согласны, сейчас мои коллеги вас слегка осмотрят, потом позавтракаем, и вперед.

Мы рассмеялись. День начинался хорошо. А накануне шел сильный снег, в ста метрах ничего не видно. Мы боялись, что старт, если он будет, будет невидимым. Сегодня погода была чуть лучше. После завтрака я позвонил из нашей гостиницы "Космонавт" домой — поговорил с женой, как мог, успокоил ее. Предстоящая долгая разлука со мной восторгов не вызывала. Чтобы подбодрить сына (у меня двое детей: дочь Вика и сын Вадим), я назначил его как теперь единственного оставшегося в доме мужчину на время моего отсутствия "главой" семьи, чем Вадим очень гордился впоследствии.