Марк Форсайт - Краткая история пьянства от каменного века до наших дней. Что, где, когда и по какому поводу

Южноевропейские страны в массе своей относятся к категории «влажных» — для итальянца, например, в порядке вещей хлопнуть рюмку лимончелло в рабочий полдень. Северная Европа тяготеет к сухости — то есть никакой выпивки по утрам, зато пятничным вечером там отрываются за всю неделю. Эти два подхода называют еще «континентальным» и «загульным».

Испанские конкистадоры, соответственно, еще в те времена принадлежали к культуре «влажной». Они любили вино, прихлебывали его от рассвета до заката, но практически не пьянели. Ацтеки по этой классификации относились к «сухим». В обычные дни к спиртному не разрешалось даже притрагиваться, и именно тогда действовали все перечисленные выше законы. Но в дни религиозных празднеств, например посвященных четыремстам пьяным кроликам, ацтекам море становилось по колено и попойка приобретала эпический размах. Как когда-то древние египтяне и древние китайцы, ацтеки использовали спиртное как проводник к божественному.

А потом остаток месяца не брали в рот ни капли.

Отличная, прекрасно работающая система — при условии, что к вам не нагрянут завоеватели и не уничтожат ваш календарь религиозных праздников, как случилось с ацтеками. «Сухая» культура великолепно существует в своем устоявшемся режиме — загулы по пятницам и трезвые понедельники, но для этого нужно помнить, какой сегодня день недели. А к тому моменту, как иезуиты покончили с ацтеками, столь жизненно важное знание уже было утрачено.

В результате алкоголизм приобретает характер пандемии — что и произошло в испанской Мексике. Католические священники придерживались мнения, что это дьявол толкает туземцев к запойному пьянству, тем самым не давая им стать добрыми христианами. Однако согласно теории «сухих» и «влажных» культур, происходило как раз обратное. Смягчение регламента и разброд в обществе, вызванный христианизацией, провоцировали завоеванное население постоянно прикладываться к пульке.

И это вполне согласуется с тем немногим, что нам известно о потреблении спиртного у других доколумбовых индейских народов, хотя сведения и вправду скудные и разрозненные, с разбросом на многие тысячи миль. Но, к примеру, эквадорское племя сумбауа пьет, чтобы пообщаться с духами предков. Считается, если напиться до рвоты, она послужит пищей призракам усопших.

И все-таки полностью уничтожить древнюю культуру не удалось. В Мексике по сей день существует поговорка «Пьяный, как четыреста кроликов».

Мадам Женева не имеет никакого отношения к одноименному городу. Но для нас она представляет гораздо больший интерес, чем любая швейцарская достопримечательность, поскольку мадам Женева была британской богиней джина. Имя ее происходит от старофранцузского genevre — можжевельник. Голландцы заимствовали его как jenever, и это слово тоже означало можжевельник — или прозрачный спиртной напиток, основной вкус которому придает можжевеловая ягода. Сегодня мы называем его джин.

Изображений этой удивительной дамы почти не сохранилось, что странно, поскольку в свое время она была большой знаменитостью. Поэты посвящали ей пьесы и стихотворения с броскими заголовками типа «Матушка Джин. Трагикомическая эклога» (1737). Ее похороны проходили при большом стечении народа — несколько раз. Она была известной светской фигурой и сторонницей женского равноправия, «высоко чтимой представительницами слабого пола, даже из высших слоев, допущенной в их альковы и неизменно держащейся рядом, чтобы облегчить многочисленные страдания и недуги, которые, к несчастью, присущи нежным творениям» (то есть женщинам).

Не так уж плохо для богини «происхождения скромного и темного — настолько, что недруги ее нередко отзывались о ней как о выскочке из навозной кучи, каковой эпитет обычно применяют к людям низкородным». Во всяком случае, именно такую родословную ей приписывает «Жизнь матушки Джин, включающая в себя подлинное и правдивое изложение ее повадок и тактики» (1736). Однако на самом деле род ее уходит корнями очень и очень глубоко в историю.

История спирта — предмет запутанный, но нам желательно осветить ее хотя бы вкратце. Вот вопросы, на которые нужно ответить:

Когда изобрели дистилляцию?

Когда человек начал перегонять спирт?

Когда человек задумался о том, чтобы пить продукт перегонки?

Когда человек перешел к массовому производству дистиллированного спирта, чтобы простому выпивохе всегда было где его достать?

Если не вдаваться в подробности, то древние греки более 2000 лет назад совершенно точно занимались дистилляцией, но нигде нет никаких указаний на то, что они перегоняли спирт. Они тратили ценное умение на производство обычной питьевой воды.

Большинство исследователей приписывают изобретение перегонки спирта различным североафриканским ученым-арабам X века н. э. Однако все эти ученые были химиками, и их не интересовало, чем бы напиться (скорей всего), — их интересовала химия. Споры на этот счет не утихают: существует в том числе мнение, что спирт упоминается и у Абу Нуваса (см. главу 10). Но наверняка никто утверждать не может. И идея совершенно определенно не прижилась ни в Африке, ни в Европе.

Затем у нас появляется масса многообещающих зацепок, когда в исторических текстах упоминаются вещества, по описанию очень похожие на спиртное, но так ли это — доподлинно не установишь. Например, в XII веке англичане из войска Генриха II, радостно разоряя ирландский монастырь, нашли несколько бочонков с неизвестным напитком, обжигающим горло и невероятно забористым. Очень похоже на спирт. В конце концов, монастыри были средоточием и наук, и пития, так что почему бы нет. Но с таким же успехом это мог оказаться очень крепкий и очень пряный эль. Истину мы уже не узнаем.

Дело осложняется еще и тем, что средневековые трактаты по алхимии и медицине написаны шифром или просто очень туманны. Однако примерно с XV века уже встречаются упоминания об использовании дистиллированного спирта в лекарственных целях в очень малых дозах. Судя по всему, некоторые больные, обнаружив, что лекарство недурно на вкус да еще и пьянит, были не прочь принимать его почаще и побольше. Но спирт пока еще стоил слишком дорого.

В 1495 году король Шотландии Яков IV купил у одного монастыря несколько бочонков виски — «аква вита», как его тогда называли. Заказ немаленький, примерно эквивалентный нескольким сотням бутылей — для лечебных целей это явно чересчур. Но Яков IV был королем и мог себе такое позволить, а монастырь был специализированным учреждением и, вероятно, одним из очень и очень немногих мест, где спирт производили в больших объемах.