Почему православному христианину нельзя быть экуменистом-архимандрит Серафим(Алексиев),архимандрит Сергий(Язаджиев)

Воронов же в цитированной статье стремится подорвать Священное Предание, изображая его «разнообразным» и якобы подлежащим пересмотру. «Такой пересмотр,— пишет он,— не должен, конечно, становиться вызовом общецерковному сознанию. Он должен совершаться в духе смиренного (!) осознания необходимости соборным (!) разумением устранить те исторически возникшие неточности или преувеличения в методах или результатах богословствования, которые, быть может (!), сослужив полезную службу делу защиты Православия в прошлом, становятся ныне своего рода помехами на пути к осуществлению Церковью ее великой просветительной миссии в мире» 407.

Последняя фраза, дословно повторенная митрополитом Никодимом в его речи 18 сентября 1972 года на открытии православно-реформатского собеседования в Дебрецене 408, самым бесцеремонным образом пытается уничтожить благодатные результаты святоотеческой богословской деятельности по объяснению истин Православия, относя ее к «прошлому» и диалектически превращая в «помеху» для деятельности Церкви в настоящий период экуменических переговоров и компромиссов. С помощью такого метода можно отречься от всех догматических и канонических постановлений Вселенских Соборов, происходивших в далеком прошлом, и забыть, что выраженная ими «истина Господня пребывает во век» (Пс. 116, 2), будучи словом истины (Ин. 17, 17; 2 Тим. 2, 15).

В Эванстонской декларации твердо заявлено, что «Св. Православная Церковь единственно сохранила в полноте и неповрежденности веру, раз навсегда преданную святым» (Иуда, 1, 3), из чего вытекает естественное требование со стороны православных: во имя объединения принять «все догматы, установленные Вселенскими Соборами, и целостное учение первоначальной Церкви» 409. Согласно декларации, только Православная Церковь имеет основание утверждать, что она есть Единая Святая, Соборная и Апостольская Церковь, и если другие т. н. «церкви» хотят приобрести эти свойства, то они должны присоединиться к ней.

А прот. проф. Воронов дерзает писать, что «воссоединение разъединенных христиан в единстве веры нельзя представлять себе исключительно как «присоединение» к Православию» 410, т. е. вместо присоединения к Православной истине он проповедует соглашательство и компромиссы. В другой своей статье «Конфессионализм и экуменизм» этот автор идет еще дальше и, используя выражения, взятые у Болотова, говорит о смелой решимости «воссоединять еретиков-раскольников (а иногда, быть может, и воссоединяться, так сказать, на братских началах) на облегченных условиях, с риском «принять в лоно православия элементы сомнительной чистоты», но зато с перспективой «пережить (растворить в себе) зло ереси» действием «здоровых сил церковного организма» 411. К счастью, Болотов не дожил до экуменизма в его современных извращениях, иначе бы он несомненно от них содрогнулся. Но как в наше время профессор православной догматики, будучи свидетелем страшных отступлений от Православия, может давать столь опасные и прямо предательские советы?

В таком же пораженческом духе высказываются теперь не только отдельные лица, но и целые «православные» конференции. Как уже говорилось, с 7 по 14 марта 1975 года комиссия «Вера и устройство» при ВСЦ проводила на Крите т. н. «православную» богословскую консультацию, отчет о которой помещен в ЖМП (1975, № 9, с. 46): «Когда православные заявляют о жизни в непрерывности Единой·, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, это не является заявлением о своей обособленности, а утверждением своего пребывания в полноте апостольского общения, которое постоянно надлежит выявлять более полно, причем со всеми другими христианами. Православные убеждены в возможности вносить положительный вклад в экуменическое движение к объединению христиан и мира, потому что они ощущают себя носителями единства». Чуть ниже читаем следующие слова: «Относительно вопроса общехристианского единства на консультации было отмечено, что Православная Церковь не требует, чтобы другие христиане обратились в Православие через вхождение в Православную Церковь, а призывает, чтобы все церкви и традиции стремились насколько можно больше углублять полноту апостольской веры».

Вот как в статье «Межправославное совещание богословов» комментирует это пораженческое заявление болгарский «Церковный вестник» (1975, № 24, с. 7): «Вместо того чтобы подчеркивать природу Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви и ее идентичность с Православной Церковью, участники этой встречи старались раскрыть экуменические компоненты православного понятия о единстве. Такое единство обнимает полноту апостольского общения, которая должна осуществляться с христианами всего мира... Главным следствием такого понимания является то, что Православная Церковь не призывает уже инославных принимать Православие... Сама Православная Церковь должна каждый день обращаться к истинному Православию.

Последние две фразы — предел самоуничижения со стороны якобы «православных» богословов, выражают суть принятых на Крите решений: Православная Церковь не имеет права требовать присоединения к ней, ибо она сама постоянно должна обращаться к некоему неведомому «истинному» православию за ее пределами!

Вот до чего довели Православную Церковь ее официальные представители, участвуя в экуменическом движении!

В) ЭКУМЕНИСТЫ ТРЕБУЮТ ОТ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПОКАЯНИЯ НАРЯДУ С ИНОСЛАВНЫМИ ЗА РАЗДЕЛЕНИЕ ХРИСТИАН

До сих пор лишь инославные теологи требовали и от Православной Церкви покаяния в грехе разделения христиан 412, на что православные богословы всегда энергично возражали, как это видно и в Эванстонской декларации, где написано: «Доклад секции по богословским вопросам исходит из предположения, что Церковь должна идти к единению путем покаяния. Мы признаем, что в жизни и в свидетельстве верующих христиан были и еще существуют несовершенства и несостоятельность, но мы отказываемся допустить, что Церковь, которая есть Тело Христово и хранилище Богооткровенной истины, может быть умалена человеческой греховностью. Потому мы не можем говорить о покаянии Церкви, так как по самой своей сущности она свята и непогрешима. Ибо «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф. 5, 25—27). Таким образом, Господь, Единый и Святой, соделал навеки тело Христово. Святость Церкви не опорочивается грехами и ошибками ее членов. Они не в состоянии умалить и истощить неисчерпаемую святость Божественной жизни, изливаемой Главою Церкви по всему ее телу» 413.