Этон Цезарь Корти - Елизавета I Австрийская

Франц Иосиф уже давно справился со своим плохим настроением и в письмах к жене снова только и делает, что выражает озабоченность ее драгоценным здоровьем, а также советует ей поменьше ездить верхом и побольше спать. В связи с этим он напоминает ей о 1859 годе, когда из-за неправильного режима Елизавета сильно похудела, а ее самочувствие резко ухудшилось. «Если хочешь, — предлагает ей Франц Иосиф [196] Письмо Франца Иосифа к Елизавете, Шенбрунн, 8 августа 1866 года. АЭЗВ. , — можешь съездить к раненым в Геделле. Только не рассчитывай на то, что мы сможем купить замок, ибо денег у меня сейчас нет, и нам придется в эти трудные времена экономить на всем. Пруссия беспощадно разорила и наши семейные владения, так что теперь понадобятся годы для того, чтобы восстановить утраченное. Бюджет двора на следующий год я уменьшил до пяти миллионов, и теперь придется сэкономить свыше двух миллионов. Нужно будет продать почти половину наших лошадей, от многих расходов придется надолго отказаться… Твой печальный муженек».

Елизавета тронута этим письмом. Она сожалеет о том, что совсем еще недавно слишком жестоко поступила с мужем, и поэтому уже 9 августа сообщает ему, что примерно 13 августа приедет в Вену навестить его и пробудет с ним на этот раз целую неделю. Франц Иосиф не скрывает большой радости по этому поводу [197] Письмо Франца Иосифа к Елизавете, Шенбрунн, 10 августа 1866 года. АЭЗВ. : «Теперь у меня есть целых три дня, в течение которых я буду предвкушать радость от нашей встречи, а затем еще почти восемь счастливых дней, в течение которых ты будешь принадлежать только мне и мы почти все время будем вместе… Очень прошу тебя, будь ко мне милосердна в эти дни, ведь мне так трудно и одиноко без твоей поддержки».

Вернувшись в Вену, Елизавета ощущает крайне враждебное отношение к себе со стороны окружения и особенно эрцгерцогини Софии, которую она старательно избегает. Ей не могут простить очередного длительного отсутствия во дворце и особенно ее провенгерских настроений. Теперь против нее настроен не только двор, но и правительство, да и простой народ, от которого тщательно скрывают благосклонную позицию императрицы по отношению к Венгрии, не находит оправдания ее последнему длительному пребыванию за пределами Вены, вроде бы уже и не связанному с военными действиями. Больше других взбешен Белькреди, которому не нравится вмешательство императрицы в дела правительства, а его главный упрек в адрес Елизаветы сводится к тому, что она, по его мнению, воспользовалась тяжелым душевным состоянием императора в критические дни войны для того, чтобы в очередной раз попытаться завоевать его на свою сторону в вопросе предоставления льгот и привилегий «венгерским эгоистам» [198] См. Белькреди, фрагменты, VI. год выпуска, стр. 113. .

В эти дни Елизавета по совету Андраши почти не говорит со своим супругом о венгерских делах.

Венгерский граф считает, что сейчас не стоит портить настроение императору, лучше дождаться более подходящего момента, чтобы снова начать медленно, но верно склонять его к кардинальному урегулированию отношений с Венгрией. А для императора дни, проведенные с Елизаветой, становятся настоящей отдушиной и приносят большое облегчение, особенно необходимое ему теперь, когда по мере приближения даты подписания мирного договора на первый план все больше выходят внутренние трудности и проблемы, сотрясающие империю. На императора жалко смотреть, когда 19 августа Елизавета вновь отправляется в Будапешт. Францу Иосифу кажется, что, в отличие от него, жена не очень-то переживает по поводу предстоящей очередной разлуки. Не прошло и суток после отъезда Елизаветы, как он уже пишет ей письмо, в котором жалуется на одиночество и тоску. По его словам, только чувство долга перед империей помогает ему не впасть в полное отчаяние, как впрочем и весьма призрачная надежда на то, что за свои нынешние неурядицы Европа рано или поздно будет вознаграждена значительным улучшением отношений между населяющими ее народами. «Мирные переговоры идут с трудом, и от этих проклятых пруссаков мы избавимся, по-видимому, еще не скоро. Я просто не нахожу себе места от досады» [199] Письмо Франца Иосифа к Елизавете, Шенбрунн, 21 августа 1866 года. АЭЗВ. .

Франца Иосифа удручает необходимость переносить все эти испытания в одиночестве, ибо, по его собственным словам [200] То же, Шенбрунн, 25 августа 1866 года. АЭЗВ. , с Елизаветой он хотя бы может откровенно поговорить или пошутить, хотя она и бывает временами довольно капризной и раздражительной. «Да, ты мое сокровище, да еще какое!!! Мне тебя ужасно не хватает, — пишет Франц Иосиф своей жене. — Не оставляй меня надолго одного, моя Сиси. Не мучай меня и приезжай скорей» [201] То же, Шенбрунн, 25 августа 1866 года. АЭЗВ. . Тем временем 23 августа в Праге происходит подписание мирного договора. Теперь Франц Иосиф может наконец позволить себе поехать в Ишль, чтобы подышать тамошним воздухом и заняться охотой для восстановления сил и работоспособности, «иначе, — признается он жене, — от меня не будет никакого проку» [202] То же, Шенбрунн, 25 августа 1866 года. АЭЗВ. .

2 сентября Елизавета с детьми возвращается из Офена домой. Пребывание в Венгрии, влияние Ан-драши и не в последнюю очередь Иды Ференци, любовь и преклонение венгерского народа оставили глубокий след в душе Елизаветы. Она снова ощущает потребность в регулярном общении со своей чтицей. Вскоре Ида Ференци знакомится с проживающим в Вене секретарем, выходцем из Венгрии, неким Максом Фальком, который время от время пишет статьи для «Пешти Напло» и отличается начитанностью и образованностью. Его представляют императрице, и он начинает читать с ней произведения венгерских писателей, знакомить ее с наиболее интересными страницами истории Венгрии и даже вместе с Елизаветой переводить на венгерский язык переписку между Иосифом II и Екатериной II. Елизавета относится к этим занятиям очень добросовестно и, как прилежная ученица, тщательно выполняет все задания [203] То же, Шенбрунн, 26 августа 1866 года. АЭЗВ. . На занятиях присутствует Ида Ференци, поэтому некоторые из них превращаются в дискуссии по вопросам венгерской политики. Фальк также убежденный сторонник установления между Австрией и Венгрией равноправных отношений и влияет в этом духе на императрицу, правда, с поправкой на свойственный ему либерализм еврейского толка. Собеседники часто говорят о революции, и Елизавета все больше склоняется к тому, чтобы в соответствии со своими, не менее либеральными, чем у Фалька, воззрениями считать республику лучшей формой государственного устройства.