Георгий Сидоров - Наследие белых богов

– Мне приснилось, что пучеглазые зверюги окружили дом и вот-вот в него войдут. И тогда нам – крышка.

– И что дальше?

– Я вышла на улицу и увидела их шар.

– Что?! – чуть не закричал я от неожиданности. – И ты меня не разбудила?!

– Не разбудила, потому что меня остановил волхв. Он мне сказал, что периметр пучеглазым не преодолеть. Они зря суетятся. И ещё сказал, чтобы я их не боялась.

– Где ты слышала голос хранителя?

– Голос великого шамана я услышала у себя в затылке.

– Надо же! И что ты ему ответила?

– Что сделаю всё, что он считает нужным.

Одевшись, я вышел на улицу за дровами. На дворе было совсем светло. Всё так же сыпал хлопьями снег. Остановившись у дровяника, я вызвал в сознании образ Чердынцева. Но, к моему огорчению, волхв на связь не вышел.

«Неужели с ним что-то случилось?» – забеспокоился я.

В то же время интуиция подсказывала мне, что беды никакой нет и не предвидится. Озадаченный, я стал обдумывать наше положение.

«Что делать, если визитёры опять нагрянут? Как от них защититься? Старик был уверен, что его полевой щит ящегороловым не по зубам. Пару дней, наверное, так и будет, а дальше что? Если Чердынцев жив, то всё нормально, а если с ним разделались? Что тогда?»

И тут мне пришла в голову мысль вызвать на телепатический разговор пасечника. Расслабившись, я представил в сознании его образ, и когда убедился, что лицо волхва предстало живым и глаза его смотрят на меня с интересом, я кратко рассказал своему другу о случившемся.

«Зря переживаешь, – услышал я в голове знакомый голос. – Ничего с координатором Севера не произошло. Он тебя слышит, но выйти на связь пока не может. И пучеглазых не бойся. Их время подходит к концу, потому они и наглеют».

«Но ведь ночью они снова прилетали к озеру!»

«Не они. Их лунный модуль больше к вам не вернётся».

«А кто это был? Другие, которые ещё хуже?!»

«С чего ты взял? Почему вдруг хуже? Сейчас над Эвенкией барражируют несколько НЛО метрополии. Если к вам кто-то и нагрянет, то это будут свои», -– и пасечник дал понять, что разговор окончен.

Вернувшись в избу, я кратко доложил домочадцам о том, что бояться больше никого не надо, что наше убежище под защитой и что скоро хозяин дома вернётся. Больше всего меня обрадовало, что Юрий, проснувшись, встал на ноги и самостоятельно вышел на улицу.

– Главное его теперь хорошо кормить, – обратил я внимание женщин. – Слишком много парень потерял крови. Ещё чуть-чуть – и было бы поздно.

– Мы нашего Юрия закормим, – заверили меня подруги. – Не беспокойся.

После завтрака все занялись своими делами. Маша решила приготовить на обед оленину по-эвенкийски, Верочка как уроженка Беломорья обратила своё внимание на рыбу. Она взялась готовить в русской печи двух крупных сигов. Юра после завтрака три с лишним часа спал, а когда проснулся, попросил хорошую книгу.

– Тебе что принести? – спросил я раненого.

– У волхва отличная подборка Василия Головачёва. Я люблю этого писателя. Он пишет не фэнтези, а правду о нашей беспутной жизни. У Головачёва есть то, чего у других писателей нет.

– Я и сам с удовольствием читаю книги Василия, так что не рекламируй, – прервал я Юрия. – На мой взгляд, это наш русский Жюль Верн, писатель-пророк и одновременно тонкий политолог.

Я притащил на скамейку, стоящую рядом с кроватью Юры, целую охапку книг его любимого писателя, а сам, одевшись, вышел на улицу. Настроившись на волну волхва, я снова мысленно его вызвал.

«Ты почему волнуешься? – раздался в голове дорогой моему сердцу бас хранителя. – Я в курсе всех ваших дел. Да-да, и как к тебе Верочка в постель попросилась... Не красней, всё жизненное... Сердцеед ты, конечно, никудышный, но если учесть, что в округе на тысячу вёрст никого, кроме оленеводов нет, то показываешь класс!»

«О чём ты говоришь, какой класс? Девушка чуть не умерла со страха!» – возмутился я.

«Не бери в голову, я же тебя сам послал её успокоить. А потом, с такой красавицей побывать под одним одеялом – будет что вспомнить!»

«Ты опять за своё! Лучше расскажи, как твои дела и когда тебя ждать?»

«На дворе мороз?» – прервал меня волхв.

«Да, мороз, ну и что?»

«Как только снова пойдёт пушистый густой снег, значит, я уже в дороге. Дошло?»

«Ты скажи мне, есть что-нибудь такое, чего ты не можешь?» – спросил я хранителя.

«А ты любопытный, Гор, очень любопытный. На твой вопрос ответить не могу, потому что сам себя ещё не знаю. И не отвлекай больше пасечника. У него сейчас дел намного больше, чем у нас».

«А что мне оставалось делать, когда опять появился НЛО?»

«Да их знаешь сколько над Сибирью мечется? Поэтому не паникуй, до встречи».

И волхв дал понять, что у него – всё.

После сытного обеда, где за столом рядом с нами восседал бледный улыбающийся Юрий, я снова занялся разборкой карт.

«Интересно, – размышлял я, – у хранителя несколько старинных карт империи Куру. Есть ещё какая-то загадочная карта неведомой гигантской державы под названием Земля Амаравати, есть у него и несколько карт Великой Тартарии, но я не встретил ни одной карты Орианы. Наверняка такая карта у него есть. Но где? Вот бы посмотреть!»

За работой над картой Тартарии прошёл остаток дня. После царского ужина, который устроили наши женщины, я вышел на мороз полюбоваться звёздами. Небо было чистым и безоблачным. Над озером стояла белёсая ледяная мгла, а лиственничная, хмурая, искорёженная жестокими морозами тайга напоминала медленно наползающие на поляну тёмные зловещие волны. Несколько минут я разглядывал яркие вечерние звёзды и думал о том, что происходит с нашей земной цивилизацией.

«На что надеется старый? Да и не только он, хранители что-то знают. Они не скрывают то, что им всё известно, но я не в силах их понять».

От осознания своего бессилия на душе было скверно.

«Мне надо расти и расти, – думал я о своём будущем. – От обывателей я давно оторвался, но адептом параллельной цивилизации так и не стал».

Внезапно я услышал позади себя скрип снега. Резко повернувшись, я столкнулся лицом к лицу с Машей.

– Георгий Алексеевич, мне с тобой поговорить хочется, – посмотрела мне в глаза моя бывшая ученица.

– Я слушаю тебя, Маша.

– Понимаешь, – тут Маша сконфуженно опустила голову. – Мне давно нравится Юра, поэтому я с ним в такую даль и поехала. Но старик убедил меня, что я не умею любить... И теперь я не знаю, что мне делать? С мужем я со своим разошлась, Юру тоже жена бросила, сошлась с каким-то якутом из Байкита...

– Не пойму, что ты от меня хочешь? – оборвал я молодую женщину.

– Объясни мне, пожалуйста, почему я не умею любить?

– То, что ты называешь любовью, Маша, – не любовь, – вздохнул я. – Это эгоистичное потребительское чувство, как у собаки на мясо или у оленя на высокий сочный ягель. Настоящее чувство любви иное. Человек, который любит по-человечески, счастлив тем, что он может дарить, давать, но не брать. Ему без разницы, есть у любимого или любимой кто-либо или нет. Главное для него, чтобы ему позволено было дарить своё чувство. Поняла?