Ольга Приходченко - Я и ты

Здешний китайский квартал ничем особенно не выделялся, разве что садом Сунь Ят-Сена, множеством мелких забегаловок и мельтешением лиц, которые были для нас все на одно… лицо, так же, наверное, как и мы для них. Мы даже не вышли из машины, и Чан, покинув чайна-таун, начал кружить по окрестным улицам, показывая нам достопримечательности.

– Ольга, хочешь посмеяться? – спросила Нина. – Послушай, что нам вчера рассказали наши друзья. Какой-то их знакомый умудряется подзаработать, и, думаешь, как? Сам организует наезд на себя. Знает все повороты, где машины резко сбавляют скорость, а значит, удар будет не такой сильный, и подставляет бок или ногу. Все так театрально обставляет, будто водитель виноват. Иногда отделывается гематомой, а тут удар был посильнее – и сломал шейку бедра. Ничего, полежал, очухался, без палки ходит. Зато страховку приличную каждый раз ему выплачивают.

– Голь на выдумку хитра? – мне стало смешно.

– Наши люди нигде не пропадут.

Пока мы обсуждали эту незабываемую историю про русскую находчивость, Чан остановился перед паровыми часами. Он явно чего-то ждал. Оказывается, ждал, когда они «заговорят». Это случалось каждые пятнадцать минут; прислушавшись, я уловила что-то знакомое в издаваемых звуках, они были такие же, как у знаменитого лондонского Биг Бена.

– Это Гастаун, исторический центр Ванкувера, – расширил наши познания Чан.

Позже я вычитала в каком-то справочнике, что был какой-то деловой парень по кличке Гасси Джек, выходец из Ирландии, который, явившись в порт, сказал докерам: поможете со стройкой бара – я отблагодарю, одарю таким количеством бочонков с ирландским виски, сколько осилите. Через сутки Гасси Джек принимал первых посетителей за новой барной стойкой. В честь этого парня и район назвали, и даже памятник ему поставили.

– Нет, сегодня уже не успеем, – Чан взглянул на часы. – Хотел показать вам аквариум с акулами, но поздно. Времени хватит лишь на то, чтобы покормить лебедей в парке, если есть желание. Корм там есть, в коробке на берегу озера.

Когда подъезжали к «нашему» кафе, Чан попросил особо не задерживаться, вечером команду ждет сюрприз, к шести все должны быть в холле. Как мы ни старались вытянуть из Чана, что за сюрприз, он молчал, лишь хитро, прищурив глаза, улыбался. В дверях столкнулись с Платоновым и Меламедом, они уже отобедали.

– Нина, где вы целый день шляетесь, мы уже в полицию заявили! Там сказали, если через час не объявятся – будем искать. С собаками. Давайте быстрей, нас куда-то хотят повезти, – Владимиру Борисовичу в чувстве юмора не отказать.

Когда мы уселись за свой крайний столик у окна, шеф делегации таинственно произнес:

– А я, кажется, догадываюсь, куда повезут. Ладно, не буду вас интриговать. На хоккей! Сегодня «Ванкувер» дома играет.

– С чего ты взял?

– Я же все-таки еще и спортивный журналист. В холле куча прессы. Хоть иногда заглядывайте и читайте.

– Хотите анекдот на эту тему? – предложила я. – Два мужика, один говорит другому: «Вот уйду скоро на пенсию, наконец закончу книгу, тридцать лет никак не могу». Второй спрашивает: «А ты что читаешь?»

Находиться в Канаде и не побывать на хоккее? Засмеют и заклюют. Я, конечно, не тридцать лет, как в этом анекдоте, а поменьше под впечатлением от первого посещения Лужников, куда меня тогда еще мой будущий муж завлек на какой-то матч. Ничего подобного, такого предельного градуса азарта я прежде не видела. С трибун на поле извергались громы и молнии то болельщицкой радости, то болельщицкого гнева. Но то – Лужники, а как здесь, на родине этой игры? Здорово, если Миша не ошибся, да вряд ли ошибся, у него чутье, или, гад, заранее знал и утаивал. Нет, не похоже.

Ближе к шести Чан объявился с каким-то мужчиной в форме, и тот торжественно сообщил, что стадион «Дженерал моторс плэйс» считает за честь пригласить знаменитого русского тренера господина Вячеслава Платонова и всю его команду на матч, который начнется в восемь вечера.

– Дворец только что открыли, – сказал он, – и вы будете в числе первых его посетителей.

Стадион был неподалеку, на Грифинс Вэй, где я приглядела свои пиджачки, можно было дойти и пешком, но нас с ветерком доставили автобусами прямо к служебному подъезду. Вдали уже на полную мощь гудела толпа. По винтовой лестнице мы взобрались на лестничную площадку второго яруса, где нас встретили стюарды и провели на наши места. Когда распахнулась дверь, мы засомневались, не ошиблись ли они… В Лужниках и «Юбилейном» такого точно нет. По кругу стадиона сверкали закрытыми пока створками окон вместительные и тщательно ухоженные частные ложи, можно только догадываться, сколько они стоят на сезон, но все уже выкуплены. Команду ждала одна из них.

«Гуляем!» – так и хотелось воскликнуть, когда в глубине ложи я увидела уютный кафе-бар с изобилием любой выпивки, легкой закуской, пакетиками с орешками, которые почему-то ребята сразу разобрали. Бармен, высокий плечистый парень, разливая сок по стаканам, предупредил: если пожелаете, официанты готовы принести и горячие блюда.

«Ну, если только к третьему периоду созреем», – подумала я. И ошиблась – созрели раньше.

Владимир Борисович поблагодарил Чана за такой подарок, тот смутился: не меня, а хозяина благодарите; хозяином был владелец, кажется, нефтяного бизнеса и страстный поклонник, помимо хоккея, еще и волейбола, он коллега Меламеда, президент клуба, с которым «Автомобилист» будет играть в турнире.

Я выглянула в зал. До начала оставалось еще полчаса, а практически все восемнадцать тысяч мест уже заняты. По рядам, переливаясь всеми цветами радуги, побежала зрительская волна. Репетировать ее стали заранее. Всеми действиями руководил молодой парень в белом спортивном костюме с дирижерской палочкой. По ее взмаху трибуны поочередно включались в процесс боления.

Нам было за кого переживать. В «Ванкувере» играли двое наших, и, едва на льду появился один из них, шквал аплодисментов прокатился по стадиону. «Русская ракета» Павел Буре был в команде первой звездой и всеобщим любимцем, хотя и другой россиянин, Валерий Каменский, тоже прекрасно играл за «Кэнакс». С кем встречались ванкуверцы, сейчас и не вспомню, помню только, что и в команде соперников тоже играл наш парень, причем питерец. Зато я до сих пор ощущаю эту атмосферу после первого забитого гола, который Буре и заколотил. Стадион неистовствовал, на поле летело все, что может летать и было под рукой: бейсболки, шляпы, майки с клубной символикой, плюшевые игрушки, главным образом медведи. В Канаде это всеобщее умопомрачение называется «Teddy Bear Toss». Я тоже поддалась общему психозу, эмоции били через край. Впрочем, ко второму периоду я немного поостыла, сменив мягкое болельщицкое кресло на кресло за столом кафе-бара. И была, надо сказать, не одинока. Половина команды опередила меня. А в третьем сюда переместилась, пожалуй, и вся, очень уж вкусно пахло рыбой, которую официанты вынесли на больших подносах.