Ирина Семашко - 100 великих женщин

Знакомство с мировой литературой натолкнуло Лесю на мысль представить украинскому читателю выдающиеся произведения в переводе на родном языке. Сама она взялась переводить своего любимого Гейне, а по её инициативе несколько Лесиных знакомых объединились в творческую группу, которую назвали «Плеядой», с тем, чтобы заняться переводами. Девушка сама составила список из 70 имён, и хотя не все замыслы удалось осуществить, всё-таки их творческая группа многое сделала. Главное, из «Плеяды» вышли известные украинские литераторы.

В 1893 году во Львове появился первый сборник стихов Леси Украинки — «На крыльях песен». Это был общий праздник их семьи, особенно радовался отец, мягкий, добрый, любящий человек. Отношения с матерью у старшей дочери были напряжёнными. Можно себе представить, какие мучения испытывала больная девушка, желая любви, тепла, мужского участия. Однако Ольга Петровна ревностно относилась ко всякого рода дружбе дочери с молодыми людьми. Привязанность к матери усиливалась физической беспомощностью девушки, с другой стороны, всё возрастающая мелочная опека становилась невыносимой. И если можно было понять протесты матери против отношений Леси с Мержинским — молодой человек был сам смертельно болен и к тому же не слишком умён, — то совсем непонятно повела себя Ольга Петровна, препятствуя другому замужеству Леси.

Поэтесса тяжело переживала смерть Мержинского, к которому привязалась, несмотря на протесты родителей. За одну ночь она написала драматическую поэму «Одержимая», посвящённую своему потерянному навсегда другу. Сюжет этого произведения, как обычно, был связан с притчей. На этот раз в обработке Леси предстала библейская история. Поэма получила известность, да и сама Леся считала работу удачной: «…признаюсь, что я писала в такую ночь, после которой, верно, долго буду жить, если уж тогда жива осталась. И писала, даже не исчерпав скорби, а в самом её апогее. Если бы меня кто-нибудь спросил, как из всего этого жива вышла, я бы могла ответить: „J'en ai fait un drame“ [2]».

Тридцати шести лет Леся встретила своего дорогого единственного друга Климента Квитка. Он везде сопровождал поэтессу, помогал ей переносить болезнь и вскоре просто стал необходим Лесе.

Квитка вырос в приёмной семье, куда постоянно приходила его родная мать с угрозами забрать ребёнка. По-видимому, психологическая травма детства всю жизнь не давала покоя Клименту. Он был недоверчив, малоразговорчив и потянулся только к Лесе, больной девушке, от которой, конечно, трудно было ждать обмана или измены.

Ольга Петровна не одобряла новой симпатии дочери. Она мотивировала свои чувства тем, что Климент не слишком приспособлен к жизни, не может стать опорой больной женщине, да и к тому же моложе Леси. В письме к сестре поэтесса писала: «Это уже, я вижу, начинается „материнская ревность“, но всё равно, быть может, для этой ревности, чем дальше, тем больше будет поживы, но своего отношения к Клёне я не изменю, разве только в направлении ещё большей душевной нежности к нему. Во всяком случае не мамины холодные мины могут нас поссорить. Только всё-таки это горько, и тяжко, и фатально, что ни одна моя дружба, или симпатия, или любовь не могли до сих пор обойтись без этой ядовитой ревности или чего-нибудь вроде этого со стороны мамы».

Недовольство Ольги Петровны на этот раз не остановило Лесю — она пошла своим путём, руководствуясь чувствами. Мать пыталась дискредитировать Квитка, пыталась внушить Лесе мысль, что молодой человек вовсе не из любви хочет жениться на ней, но дочь была непреклонна. Она заявила матери: «Надеюсь, что мы ещё будем одинаково понимать, что для меня счастье, а что горе — и этой надеждой утешаю себя».

Венчание всё-таки состоялось, и начались мытарства молодой семьи. Ольга Петровна оказалась права в одном — муж с трудом мог заработать нужные деньги. Лечение Леси требовало много средств. Поездки в Италию, Египет, к врачам в Германию и Австрию опустошали и без того скудный бюджет Квитка. Последние годы жизни Леся продавала всё, что могли купить, и всё же кредиторы одолевали супругов. Не спасала положение даже помощь матери. Однако несмотря на трудности, муж до конца жизни оставался преданным другом поэтессы. После революции он жил в лучах славы Леси Украинки и двадцать лет служил профессором Государственной консерватории имени Чайковского, председательствовал на собраниях, посвящённых памяти его жены.

К концу 1911 года здоровье поэтессы очень ухудшилось: к туберкулёзу прибавились больные почки. Но чем сильнее наступал недуг, тем яростнее сопротивлялась женщина, тем напряжённее она работала. Именно в последние годы жизни Леся создала самые лучшие свои произведения — драму-феерию «Лесная песня», поэму «Адвокат Мартиан», большую драму «Каменный хозяин, или Дон Жуан». Особенно Леся была довольна последней работой, в которой знаменитый сюжет был интересно переосмыслен. Дон Жуан в поэме Украинки женится на Анне и вместе с командорским плащом принимает и его каменную душу, отказываясь от своего естества, от всего человеческого, что делало его личность такой привлекательной. Когда же он осознал трагизм своего положения, все пути для отступления были уже отрезаны.

Она умерла в Сурами, где работал её муж в те годы, недалеко от знаменитой грузинской крепости, а похоронили её в Киеве, на родной земле.

Драмы Леси ставились и в наших театрах, и в театрах некоторых стран. На Украине любят её творчество и до сих пор читают её стихи. В Кливленде (США), где, как известно, много украинцев, Лесе поставлен памятник.

(1871—1919)

Деятель германского, польского и международного рабочего движения. Один из организаторов «Союза Спартака» и основателей коммунистической партии Германии (1918). В годы Первой мировой войны занимала интернационалистские позиции.

Её путь в политику начинался в Варшаве, где революционные настроения были особенно сильны. Польша конца XIX века представляла собой окраину Российской империи, причём довольно опасную окраину, готовую всегда спровоцировать вооружённые выступления против русской государственности. Только ленивый варшавянин в 1890-е годы не посещал какой-нибудь политический кружок, где тайно изучалась подлинная история Польши.

Как и многие другие, Роза попала в кружок Архангельского ещё в гимназические годы, членом его, правда, не стала, но приходила на занятия регулярно. И если большая часть молодых людей, повзрослев, оставляла опасные политические игры, то Роза сделала революционную деятельность своей основной профессией. Истоки этого выбора коренились, по-видимому, в её характере: в болезненном самолюбии, в большом честолюбии, в упорстве и в способностях к общественным наукам. Она всегда удачно ориентировалась в настроении масс, умела подметить основные тенденции в политическом движении и, обладая прекрасными журналистскими способностями, завоевала себе славу яркого агитатора и публициста.