Симон Соловейчик - Непрописные истины воспитания. Избранные статьи

Многие родители, если не все, представляют себе воспитание так, словно мы запускаем в жизнь-космос ракету с заданной траекторией, определяемой Идеальным Мальчиком и Идеальной Девочкой, живущими в наших головах.

Когда космическая ракета уклоняется от траектории, ее, ракету, подвергают коррекции и направляют по избранному пути. Так и про детей говорят: «Наставить на путь истинный». О плохом сыне говорят, что он «сбился с пути», что он «беспутный», «непутевый». Представление о воспитании как наставлении на путь закрепилось даже в языке.

И оно в общем-то правильно, это представление; но есть одна тонкость, которую мы обычно не принимаем в расчет. Мы забываем, что у ракеты, кроме траектории, есть еще и двигатель, и в нем-то кроются многие причины отклонения от траектории. Ракета – это двигатель и траектория. Ребенок – тем более.

Мы же, воспитывая ребенка, заботимся главным образом о траектории, о поведении и гораздо меньше – о двигателе, о внутреннем мире, о сердце ребенка. Но точно так же, как коррекцией траектории невозможно исправить поломки в ракетном двигателе, так и поправками видимого поведения не обогатить детское сердце. Это сравнение сильно хромает, потому что душа ребенка и его поведение гораздо больше связаны, чем двигатель и траектория ракеты, однако в принципе все то же, и, общаясь с ребенком, всегда полезно думать: на что мы влияем – на двигатель или на траекторию? На поведение или на сердце? Часто бывает, что в зависимости от нашего выбора мы производим два прямо противоположных действия. С одной точки зрения, девочку, выбросившую ложки в колодец, надо наказать, чтобы впредь ей было неповадно; с другой – надо приласкать ее, пожалеть, чтобы она увидела милосердие, великодушие, щедрость, способность прощать. В реальном случае с серебром и колодцем родители именно так и поступили – пожалели девочку, когда увидели, что она сама испугалась того, что наделала, пожалели, приласкали и тем страшно поразили ее. Сильное великодушие производит такое же шоковое действие, как и сильное наказание. Но результаты противоположны.

Никто не научит вас, как привести живого ребенка к образу Идеального Мальчика, живущего в вашей голове. Но если в семье неприятности с ребенком, то скорее всего надо перевоспитывать не реального мальчика, а Идеального – того, который поселился в голове родителей. Именно попытки приспособить живого к идеальному (часто ложноидеальному) ведут к насилию над ребенком, к войне с ним. А война с детьми, как уже не раз говорилось, – это всегда война безвыигрышная.

Итак, дело обстоит следующим образом. С ребенком можно обращаться или миром, или войной. Что мы выбираем?

Мир? Миром мы или добьемся желаемого поведения, или не добьемся.

Война? Войной мы ни за что желаемого не получим. Даже если ребенок будет у нас «как шелковый», все равно – не детством же кончается его жизнь, не вечно же он будет домашним военнопленным, вырвется и он на свободу – тут уж он покажет…

Мир – или выигрыш, или проигрыш. Война – только проигрыш.

Даже самый азартный игрок не ставит на заведомо битую карту. Из всех людей на свете это делают одни только родители – в безумной надежде выиграть.

Врач из детского санатория рассказывает:

– Дети стали какие-то издерганные. И читают меньше, и фантазии у них меньше… На днях мама приехала к десятилетнему сыну, а он топает на нее ногой и кричит: «Теперь я буду диктовать условия!»

Домашняя окопная война – не счесть семей, где она идет с самого рождения ребенка. На этом фронте, проходящем через все континенты и страны, жертв не сосчитать, а перемирия не предвидится.

Задумаемся, из-за чего же, собственно, идет война под крышами самых мирных с виду домов. Родителям кажется, будто справедливость на их стороне, ведь они хотят своим детям только добра. Словом, война за хорошие отметки в школе и за своевременное возвращение домой – война священная. Как же иначе? А что, спросят, вы предлагаете? Разве вы не знаете, что бывает с подростками, когда они вечерами шляются по улицам?

Да, конечно, бывает всякое. Но постараемся понять истинную причину постоянных столкновений с детьми: в нашем доме идет борьба за власть. Власть, а не что-нибудь другое чаще всего служит яблоком раздора между детьми и родителями.

Это выражение – «борьба за власть» заимствовано из книги английского философа и педагога Джона Локка, посвященной воспитанию. Написанная в конце XVII века, отчасти спорная, она тем не менее содержит глубокие и свежие – сегодня тоже свежие – мысли о домашнем воспитании. Вот Локк-то и бросает мимоходом мысль о том, что ни в коем случае нельзя допускать войны за власть между родителями и детьми. Как ее избежать – другой вопрос, войны вообще легче начинаются, чем кончаются, а домашние войны не исключение из этого правила. Но нужна хотя бы воля к миру. Поймем, что в домашней войне, как в ядерной, победителей быть не может. Во всяком случае, родители победить не могут, потому что поражение детей – всегда поражение родителей.

Родители часто держатся за власть как за жизнь. Далеко не все обладают характером, необходимым для утверждения власти, и умом, позволяющим пользоваться этой властью с осторожностью, но почти все завидуют властным родителям, у которых «дети как дети». Собственные дети не потому плохи для них, что совершают проступки, и даже не потому, что не слушаются, а потому, что их непослушание кажется унизительным: что же я за человек, если меня даже собственные дети не слушаются? С другой стороны, и дети, почувствовав, что ускользающая власть очень дорога родителям, начинают пользоваться этим открытием, сознательно и расчетливо наносят болезненные уколы нашему самолюбию. Взаимная враждебность становится общим фоном семейных отношений, и тут уж о воспитании нечего и думать. Без взаимного доверия нет воспитания, одна видимость.

Между тем в наших педагогических способностях есть и другие возможности, кроме прямой силы, и властный воспитатель – не единственный педагогический идеал. Наша бытовая педагогика исходит из того, что есть одно «надо» на всех, но результаты воспитания зависят от суммы нескольких характеров (в том числе и детских), и кто, кроме нас самих, может сообразить, что годится нам, а что не годится? Может быть, это очень удобно, если я умею властвовать над ребенком, а он подчиняется мне беспрекословно; но что же делать, если я не способен командовать и подчинять, если у меня другой характер? Авторитарный идеал воспитания без реальной возможности воплотить его еще опаснее, чем само авторитарное воспитание.

Наш деловой мир устроен, в общем-то, на принципах соподчинения. В производстве это необходимо, но в воспитании просматриваются и другие принципы. Кроме соподчинения (раздел власти) можно указать на сообщничество (раздел добычи), сотрудничество (раздел забот) и сотворчество – единение.