Сергей Нечаев - Русская история на пальцах. Для детей и родителей, которые хотят объяснять детям

НЕМНОГО ЦИФР

Под Евпаторией 5 (17) февраля 1855 года было убито 168 русских солдат и офицеров, ранено 583 человека (в том числе один генерал) и еще 18 человек пропало без вести.

По-видимому, Николай I переживал психологический кризис, и физическое недомогание дополнило некий душевный надлом. Принято считать, что известие о поражении под Евпаторией нанесло императору решающий психологический удар.

«Сколько жизней пожертвовано даром», – эти слова он повторял в последние дни своей жизни много раз.

В ночь с 17 на 18 февраля Николаю Павловичу стало заметно хуже. У него начался паралич.

Что его вызвало?

Это так и остается тайной.

Если предположить, что он все же покончил с собой, то кто конкретно дал ему яд?

Известно, что у постели больного поочередно находились два лейб-медика: Мартин Мандт и Филипп Карелль.

В мемуарной и исторической литературе обычно указывают на доктора Мандта. Но, например, полковник И.Ф.Савицкий, адъютант царевича Александра, утверждает:

«Немец Мандт – гомеопат, любимый царем лейб-медик, которого народная молва обвинила в гибели (отравлении) императора, вынужденный спасаться бегством за границу, так мне поведал о последних минутах великого повелителя: «После получения депеши о поражении под Евпаторией вызвал меня к себе Николай I и заявил: «Был ты мне всегда преданным, и потому хочу с тобою говорить доверительно – ход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой, это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Я не в состоянии и должен сойти со сцены, с тем и вызвал тебя, чтоб попросить помочь мне. Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно (чтобы не вызвать кривотолков)».

Однако, согласно воспоминаниям Савицкого, Мандт отказался дать императору яд. Но в ту же ночь император скончался. И уже к утру началось быстрое разложение тела, а на лице усопшего выступили желтые, синие и фиолетовые пятна. Наследник престола Александр ужаснулся, увидев отца таким обезображенным, и вызвал двух медиков: Н.Ф.Здекауэра и И.И.Мяновского – профессоров медико-хирургической академии. Он приказал им любыми средствами убрать «все признаки отравления, чтобы в надлежащем виде выставить через четыре дня тело для всеобщего прощания согласно традиции и протоколу».

Сторонники версии отравления уверяют, что два вызванных профессора, чтобы скрыть подлинную причину смерти, буквально перекрасили лицо покойного и надлежащим образом обработали его. Но якобы использованный ими новый способ бальзамирования тела не был еще хорошо отработан, и он не предотвратил быстрое разложение тела. Но при этом как-то забывается, что Здекауэр и Мяновский были терапевтами и бальзамированием вообще никогда не занимались.

Утверждается также, что последней волей Николая I был запрет на вскрытие его тела: якобы он опасался, что вскрытие откроет тайну его смерти, которую отчаявшийся император хотел унести с собой в могилу.

Но и это не совсем верно.

Последнее духовное завещание Николай Павлович написал 4 мая 1844 года. И в этом документе нет упоминания о том, согласно какому ритуалу его предавать земле в случае кончины. Однако еще в 1828 году, во время похорон матери, императрицы Марии Федоровны, он публично заявил, что при его погребении церемониал должен быть максимально упрощен.

В.Л.Пайков в связи с этим пишет: «Когда Николай I скончался, «упрощенный церемониал» похорон был истолкован как стремление поскорее скрыть в могиле тело покойного, а с ним и тайну его «загадочной» смерти. А ведь речь шла всего лишь о стремлении Николая I сэкономить на своих похоронах государственные средства».

Что же касается быстрого разложения тела покойного, то оно могло быть связано с тем, что специальных холодильных камер тогда не существовало. А вот температура воздуха в Санкт-Петербурге в тот день резко поднялась с -20 °C до +2 °C. Плюс, как отмечала фрейлина двора А.Ф.Тютчева, «прощание с императором происходило в небольшом помещении, где скапливалось много народа, желавшего проститься с царем, и стояла жара почти нестерпимая».

И еще два немаловажных момента.

Во-первых, Николай I был глубоко верующим человеком, заботившимся о посмертной судьбе своей души. Его дочь, Ольга Николаевна, говорила: «Он был слишком верующим, чтобы предаваться унынию». И уж тем более он едва ли допускал даже мысль о самоубийстве.

А вот свидетельство флигель-адъютанта императора В.И.Дена: «Кто знал близко Николая Павловича, не мог не оценить глубоко религиозного чувства, которое его отличало и которое, конечно, помогло бы ему с христианским смирением перенести все удары судьбы, как бы тяжки, как бы чувствительны для его самолюбия они ни были».

Любой христианин знает, что самовольный уход из жизни – это тяжелейший проступок, смертный грех, превосходящий даже убийство. Самоубийство – это единственный из самых страшных грехов, в котором нельзя раскаяться. Так что 58-летний император явно не осмелился бы через это переступить, бросив вызов самому Богу и отказавшись признать Его начальником человеческой жизни.

Во-вторых, говоря о смерти Николая I, нельзя забывать и еще об одном обстоятельстве. Император стоял на пороге старости – в июле 1855 года ему должно было исполниться 59 лет. Конечно, по нынешним временам это немного. Говорю это со знанием дела, ибо мне самому как раз столько и есть. Но вот в сравнении с другими «павловичами» Николай был чуть ли не долгожителем. Для сравнения: его старший брат Александр I умер в возрасте 47 лет, Константин Павлович – в 52 года, Михаил Павлович – в 51 год, Екатерина Павловна – в 30 лет и т. д.

Николай I был погребен в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Александра Федоровна, его супруга, скончалась 20 октября (1 ноября) 1860 года в Царском Селе, и она также была похоронена в Петропавловском соборе.

Историк Е.В.Тарле отмечает:

«Для врагов николаевского режима это предполагаемое самоубийство было как бы символом полного провала всей системы беспощадного гнета, олицетворением которой являлся царь, и им хотелось верить, что в ночные часы с 17 на 18 февраля, оставшись наедине с Мандтом, виновник, создавший эту систему и приведший Россию к военной катастрофе, осознал свои исторические преступления и произнес над собой и своим режимом смертный приговор. Широкие массы в слухах о самоубийстве черпали доказательства близящегося развала строя, еще так недавно казавшегося несокрушимым».