Иван Ефишов - Таинственные страницы. Занимательная криптография

Он схватил мел напряженными, дрожащими пальцами и, сломав его, написал начальные буквы следующего: “мне нечего забывать и прощать, я не переставал любить вас”.

Она взглянула на него с остановившеюся улыбкой.

– Я поняла, – шепотом сказала она.

Он сел и написал длинную фразу. Она все поняла и, не спрашивая его: так ли? взяла мел и тотчас же ответила».

Действительно, только влюбленные могут понимать друг друга с полуслова. Для других такой шифр – сплошная абракадабра. «В секретаря играете?» – сказал отец Кити князь Щербацкий, подойдя к ломберному столу. Шифр сработал, он скрыл тайный язык любви от посторонних взглядов.

Эти страницы романа взяты Толстым из своей жизни, навеяны воспоминаниями о его молодости и женитьбе на Софье Андреевне Берс. Да и фамилия Левин образована от имени писателя. С. А. Толстая шутя говорила своему мужу: «Левочка, ты – Левин, но плюс талант. Левин – нестерпимый человек».

Примерно так же, как в романе, произошло объяснение графа Толстого с Соней Берс (которая была моложе его на шестнадцать лет) в жизни. Софья Андреевна вспоминала: «Я следила за его большой, красной рукой и чувствовала, что все мои душевные силы и способности, все мое внимание были энергично сосредоточены на этом мелке, на руке, державшей его».

Татьяна, родная младшая сестра Софьи, бывшая свидетельницей этой сцены, так впоследствии описывала ее:

«– Пойдемте в залу, – сказала Соня. – Нас будут искать.

– Нет, подождите, здесь так хорошо. – И он что-то чертил мелком по столу.

– Софья Андреевна, вы можете прочесть, что я напишу вам, но только начальными буквами? – сказал он, волнуясь.

– Могу, – решительно ответила Соня, глядя ему прямо в глаза».

Лев Николаевич писал: «В, м, и, п, с, с, ж, н, м, м, с, и, н, с» {56}.

Возможно, вы сможете разгадать эту криптограмму, как это моментально сделала Соня Берс. Небольшая подсказочка: буква «и» здесь просто союз «и».

Да… Эта задача по силам только влюбленному сердцу! Дадим теперь еще одну подсказку. Ниже приведен текст записки Льва Николаевича уже со всеми согласными буквами и союзом «и»:

«Вш млдсть и птрбнсть счсть слшкм жв нпмнт мн м стрсть и нвзмжнсть счсть».

Влюбленные сердца уже все поняли, и, возможно, слово «стрсть» ими было дешифровано как страсть! Но на самом деле это… Впрочем, правильный ответ дан чуть ниже.

Опять вернемся к воспоминаниям. В своих дневниках Софья Андреевна пишет, что она тогда «быстро и без запинки читала по начальным буквам». Она словно по какому-то вдохновению читала: «Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья». Некоторые слова Лев Толстой подсказывал ей.

Объяснение Льва Николаевича в любви и предложение о женитьбе Соне Берс было сделано 16 сентября 1862 года, свадьба состоялась ровно через неделю, 23-го числа. Написание «Анны Карениной» датируется 1873–1876 годами; прошло более десяти лет, но радостные переживания, неимоверное счастье, игра в угадывание слов, их тайный язык не были забыты.

Давно ли вас посещало вдохновение? Когда это было?

С английским математиком Чарльзом Лютвиджем Доджсоном (1832–1898), автором «Алисы в Стране чудес», более известного под своим литературным псевдонимом Льюис Кэрролл, это случалось очень часто. Обычно, как и ко многим другим, вдохновение заглядывало к нему под покровом ночи и могло быстро убежать. Писатель даже не успевал записать свои мысли, а утром он ничего, увы, не помнил. Это сейчас мы имеем возможность быстро зажечь свет в случае необходимости. А Кэрроллу приходилось вставать, идти к комоду, брать лампу, долго заправлять ее маслом или керосином. За это время идеи, посетившие его, убегали в темноту…

Позволим привести себе длинную цитату Льюиса Кэрролла из письма в журнал The Lady от 29 октября 1891 года: «Любой, кто, подобно мне, пытался вылезти из постели зимой в два часа ночи, зажечь свечу и записать некую удачную мысль, которую, вероятнее всего, в противном случае забыл бы, должен согласиться со мной, что это приносит большое неудобство. И вот что я теперь делаю, если просыпаюсь и думаю о чем-то, что хочется записать: просто вынимаю из-под подушки небольшой блокнот, содержащий мой никтограф, и записываю пару строк или даже несколько страниц, вообще не вынимая руки из-под одеяла, затем кладу на место блокнот и снова засыпаю. ‹…›

Я проделал [в картоне] ряды квадратных дырок с тем, чтобы в каждую вмещать по одной букве (я нашел, что квадрат в четверть дюйма будет наиболее удобен для подобной цели) ‹…› но буквы все еще были неразборчивыми. Тогда я сказал себе: “Почему бы не изобрести квадратный алфавит, используя только точки в углах и линии по бокам?” Скоро я обнаружил, что такое письмо легко читается, однако необходимо знать, как правильно расположен каждый квадрат. Это обеспечивает правило, согласно которому каждая квадратная буква должна содержать большую черную точку в верхнем левом углу. ‹…› [Я] преуспел получить 23 [квадратные буквы], четко представляющие буквы, которым они соответствуют.

Подумайте о долгих, одиноких часах, в течение которых человек, пребывающий в темноте, тратит время впустую, вместо того чтобы с удовольствием записывать свои мысли, и вы поймете, какое счастье вы можете даровать ему, дав небольшой блокнот с кусочком картона, содержащего ряды квадратных дырок и обучив его “квадратному алфавиту”».

Ниже приведен образец такого никтографа, в верхней строчке которого квадратным алфавитом записано слово nyctography (никтография).

Первоначально Льюис Кэрролл назвал свой способ писания в темноте тифлографией (typhlography – слепопись, от греч. typhlo – слепой и grapho – пишу). Позже по совету однокурсника он переименовал свой способ в никтографию (nyktos, от греч. «ночь»).

Конечно, строго говоря, никтография всего лишь один из видов стенографии, а вовсе не шифр. Но текст, записанный этой азбукой, выглядит зашифрованным: взгляните на книгу «Алиса в Стране чудес», набранную никтографическим алфавитом.

Поговаривали, будто английская королева Виктория пришла в восторг от «Алисы в Стране чудес» и попросила принести ей все книги этого автора. Каково же было ее удивление и разочарование, когда ей принесли преимущественно научные работы по математике.

Профессор математики Оксфордского университета Чарльз Лютвидж Доджсон интересовался также и криптографией и даже сам создал несколько шифров. В своей статье «Алфавитный шифр» (The Alphabet Cipher, 1868 год) он, в частности, назвал шифр Виженера невзламываемым. Писатель не знал, что его соотечественник ученый Чарльз Бэббидж [87](1791–1871) еще в 1854 году взломал «нераскрываемый шифр», но не опубликовал сообщения об этом: возможно, потому, что в это время Великобритания воевала с Россией (Крымская война, 1853–1856), и умение вскрывать послания, зашифрованные этим шифром, давало ей преимущество. Британские спецслужбы, как считают, просто засекретили работу ученого, таким образом обеспечив себе многолетнюю фору перед остальным миром.