И Винокуров - Люди и феномены

335

- Теперь пусть несколько человек подойдут к экрану и прикрепят к нему картонки с нарисованными на них цифрами. Всего их должно быть сто. Как толь-д ко "работа" закончится, я повернусь и в течение двух1 с половиной минут буду смотреть на экран, 3асеките,1 пожалуйста, время. После этого, отвернувшись от эк-1 рана, я попытаюсь назвать то, что на нем отображе-1 но... 1

В зале тишина, нарушаемая легким шепотом, 3а-1 помнит или не запомнит? Многие не могут понять -1 трудно это в действительности или нет? Конечно, если 1 Валерий человек необыкновенный, способный, то ему J все легко. Но как бы в опровержение этой мысли Лав- \ риненко заявил, что все демонстрируемое им абсолютно просто и доступно любому человеку...

...Посмотрев на экран, Лавриненко отвернулся и через несколько секунд начал диктовать цифры, ряд за рядом: 7,8,0,7,3,4,3,2... Снова лицо покрылось потом, чувствовалось, что в мозгу идет бурная, напряженная работа. 5,3,3,2,1,0, 4... Он называл цифры, беспокоясь, не ошибся ли. Пока все шло гладко". Впрочем, так оно было и далее.

Но как все это начиналось? По словам Лавринепко, когда ему было 17 лет, он прочитал статью Вольфа Мессинга, в которой говорилось, что любую "обыкновенную" память можно натренировать до совершенных пределов. "Я, - рассказывал Валерий в редакции, - приступил к тренировкам на запоминание цифр. Я знал, что каждому виду "запоминания" свойственна своя метода. Понял и другое, может быть, ciмое главное: в этой работе необходима прежде все.) одержимость, убежденность в том, что именно это ты должен сделать - и никаких гвоздей! Когда человек уверен, когда он не сомневается в собственных силах - здесь прямой путь к успеху. И второе. У тебя должна быть настоящая воля. Поэтому все намечен- lj ное, если даже обстоятельства и изменились,

льно выполнять, доводить до конца. Приступив к тренировкам, я вскоре почувствовал необыкновенный подъем духа, ощутил ни с чем не сравнимую радость "самоконтроля" - мне не надо было заставлять себя делать то или иное, я делал только то, что заранее наметил, я забыл само слово "не хочется"... Все свободное от основной работы время (был я тогда наладчиком) "истязал" я себя упражнениями. "Истязал" - в смысле пока не наступала усталость, иначе ничего не добьешься. Успех пришел достаточно быстро. Через несколько месяцев я уже мог запоминать двадцать двузначных чисел и их владельцев. Правда, частенько ошибался. А потом словно стреножили - ни шагу вперед. Впрочем, это и закономерно. Любое дело лишь поначалу движется ходко, а по мере того как ставятся все более трудные цели, начинает буксовать. Такая же картина и в спорте... Кажется, ну все, выдохся, вот твой "потолок", однако, упорно тренируясь с возрастающей нагрузкой, медленно, но верно осознаешь - до предела ой как далеко!"

В рассказе Лавриненко, считает К. Арсеньев, кое-что настораживает: "Прежде всего: для развития специальной памяти нужна специальная тренировка. Не грозит ли это некоторой однобокостью, дисгармоничностью в интеллекте человека?" Однако, отмечает журналист, Валерий считает, что сама постановка вопроса неверна: "Давайте разберемся в своей памяти. Основной, самый главный массив - профессиональные знания, сведения, близкие к профессиональным, сопутствующие им. А дальше хаотическое нагромождение спонтанного, случайного, в том числе и ненужного. Допустим, из этого хаоса можно выкристаллизовать отдельные островки - информацию об искусстве, жизненный опыт. Но ведь остальное-то никогда не используется нами. Отправился человек в командировку, пожил в городе недельку, уехал восвояси, а его память все хранит и хранит пустяковые

дробности вроде графина с водой на подоконнике или раздражающего храпа соседа по комнате. Знания которые необходимы, постепенно затягиваются напластованиями, тускнеют, и извлечь их в нужный момент становится все труднее, а то и невозможно. Да что там говорить, проведите небольшой эксперимент. Спросите у своих знакомых, кто из них помнит школьное доказательство теоремы Пифагора? Результат опроса нетрудно предугадать...

Другими словами, Лавриненко считает, что наша естественная память сама по себе дисгармонична: "Я занялся упражнениями только потому, что хотел доказать себе и окружающим: запоминать можно мноюе, без ущерба для интеллекта и с толком для себя. Человек просто должен работать над собой, не предаваться праздности. Каждый из нас способен достичь многое го".

Итак, - продолжает К. Арсеньев, - Валерий уверен, что любые необыкновенные способности чаще всего есть только результат целенаправленных усилий. Одаренность, индивидуальные черты характера не играют большой роли. "Кроме тех, - замечает Валерий, - о которых я уже говорил: убежденность, что ты должен именно этим заниматься, именно в этом направлении совершенствоваться, и сильная, не дающая поблажек воля. Когда я решил, что мне совершенно ни к чему курить, бросил. Бесповоротно. (Алкоголем и раньше не травился.) Когда я тренируюсь - и доброхоты мне говорят: остановись, передохни малость, отвлекись чем-нибудь, я отвергаю советы непрошеных жалельщиков".

Сейчас Валерий запоминает 100 знаков за две с по ловиной минуты, а 200 - за три, делая при этом мак симум две-три ошибки. Совершенствует методику за поминания книжного текста: "Ведь раньше, когда пи сьменности еще не существовало, люди складывали веками хранили в памяти, передавая от поколения

338

поколению, не только отдельные предания и легенды, но и целые эпосы. Неужели мы сегодня не способны делать то же самое?"

Опыты Лавриненко с запоминанием чисел и цифр, судя по всему, заключает К. Арсеньев, доказывают правоту этих слов: "Подглядывание, нечистота эксперимента абсолютно исключаются: в первом случае задание воспринималось на слух, во втором - возможности взглянуть на экран не было. Опыты, по-видимому, в очередной раз доказывают, с какой рациональностью мог бы человек распоряжаться даром, которым наделила его природа. Быстрое чтение и запоминание текста, ускоренное прохождение учебного курса, расширение ассоциативных связей памяти, изучение иностранного языка за минимальное время - перечень возможностей памяти обширен и безграничен. Быть может, в будущем удастся создать методики моментального запоминания движений: пилот быстрее научится летать, балерина - танцевать, музыкант - виртуозно владеть инструментом".

И наконец, познакомимся с человеком, чья память недавно признана лучшей в мире. О нем в 1996 году писал корреспондент "Литературной газеты" Михаил Озеров. Это англичанин Доминик 0'Брайен, проживающий в графстве Хертфордшир. Корреспондент посетил Доминика и вот что рассказал о нем на страницах своей газеты (приводим его свидетельства с некоторыми сокращениями): "Учеба давалась Доминику с огромным трудом. Каждый ответ на уроке был кошмаром. Помимо всего прочего, мальчик страдал дислексией и не мог сконцентрироваться на чем-либо. Еле-еле осиливал книгу. Об иностранных языках нечего было и думать, выучить бы родной английский.