И Винокуров - Кунсткамера аномалий

А в 1974 году Федор Семенович Смолянский 1908 года рождения, проживавший на разъезде Шапка Сретенского района Читинской области, рассказал следующее: "Вот так же собрались молодежь... А приехали...ну, кто они таки? Гипноз ли кто ли, он там работал у них /.../ Но, теперь, собрались, едрить твою корень, деньги заплатили, смотрят.

Акоторыобробелитут, потом прибежали, не успели зайти-стучатся, их не пускают. А он потом в окошко...

А он этих, в помещении-то, загипнотизировал, имя кажется, что он ползет в бревно. Этот в окошко залез и кричит: - Вы ково смотрите? Он же подле стены ползет, а не в бревно. - Он же его не охватил".

Следующие две былички относятся к группе случаев, когда людей непонятным образом заставляют делать то,

что им велят. Вот что рассказала в 1974 году Устинья Федоровна Сычева 1894 года рождения, проживавшая на разъезде Шапка Сретенского района Читинской области:

"...Выезжает с этой стороны на большую дорогу, а другой выезжает с этой стороны: - Вы откуда? - Да я вот отцель, везу товары. - А я,говорит, отцеда (с другой заграницы). Ну, и съехались на дороге, поехали вместе. И вот и едут, и едут. День, вечер. Надо где-то проситься ночевать. Там при большаку дома стояли, они редко стояли, редко. Стоить домик. Подле дому стоить старичок, высокай старик стои - Отец, ночевать у вас можно? - А почему нельзя? Можно, заезжайте. - А куды ж нам коней-то?

- Заезжайте, - гыт, - в рыгу становите. (Вы знаете рыгу? Там молотили, туды корм складали.) Заезжайте, - гыт, - в рыгу становите коней.

Но, оне заехали, коней этих поставили, сами взяли продукты, пришли в избу. Пришли в избу, закусили. И один-то говорит:

- А где нам, отец, лечь, чтобы мы вам не мешали? - Да лезьте на полати, дожитеся. Они влезли на полати, лягли. (Он один-то зная, а друго-т ниче не зная).

Но лягли на полатях-то, глядь: приходят одиннадцать человек (где-то были у добычи). Приходят, заходють и говорят: - Ну, как, отец, дело-то?

- Да дело-то, - говорить, - ничего: два есть! /.../ Два, - гыт, есть. - Но, давай ужинать.

Вот зачали собирать: там у них и холодец, и мясо, и все у их... /.../

Вот они поели... Он все поглядывал на их, подымет голову) поглядит... Они псг;ш, поужинали, наелись

149

досыта - и как сидели, так и остались! Как столбы! Как столбы - все двенадцать человек. Этих одиннадцать, старик двенадцатый. А он говорит на своего напарникато:

- Но, давай слазить! Он говорит: - А куда?!

- Слазь, не боись, нас никто на троне. Слазь, теперь мы хозяева, а нехай посидять. Слезли с полатей. Сабе давай ужинать. ...Они, все двенадцать человек, сидят. /.../ Да, говорит, возьмем одного - бьем, бьем! Посодим да другого... Бьють и на место сажають, и они сидят. Но потом стали искать... обыск. Нашли, где у них люди резаные, где все есть: одежа, обумка, нашли у них там и, может быть, деньги. до света. Они все сидят. А потом стало развидняться. Они пошли, коней позапрягли, выехали на дорогу. Вот он заходить, говорить:

- Ну-ко, выходите наружу, бейте друг друга! По мордам! - Оне как все двенадцать человек выскочили на улицу, да друг другу на пару, и по мордам снують!

А они поехали. Они бьются. Ну, отъехали недалеко, встречается им мушшина. А он говорит:

- Знаешь что? Вот ты там пойдешь, там двенадцать человек друг друга бьют по мордам. Скажи им, чтоб они разошлись какой куда! /.../ А они там волнуются, бедные. Он говорит: - Разойдитесь какой куда! - И оне какой куда, какой куда, какой куда побежали по сторонам. Вот оно и все, и старик-то убежал". Уже знакомый читателю Григорий Васильевич Пешков в том же 1969 году рассказал Зиновьеву такую вот и Попов-дружка не ушел, так остался здесь. И вот эти отец-то этот, Артем-то, Санькин-то, и Степка - братанья оне. Но Артем этот старик был, да и тот уж пожилой вот они между собой разодрались. Но теперича, он их: - Ладно,говорит, - погодите, не растаскивайте.

150

Раз, этого Артема забират - и на печку, затолкал на печку, значит. И вот он, представь себе, лазит, ревет, а слезти не может. Печка здорова была, ранешня, старинна, и потом, значит, был такой брус, вот так он над головами был - это раньше полати были, но полатей-то не было, а брус-то был, стойка там, в печке она даже вмазана, и брус такой. И вот этот Степка полез драться к ему, к этому, к Артему ту залез, значит, и вот рукой-то взялся за брус-то, и одну ногу поднял, он его - раз! - засек. Он всю ночь стоял, как петух, на одной ноге. Всю ночь он их не отпушшал.

И вот тот потом уж разгорел весь на печке. Пьяный, да ишо... Артем-то, ревет, просится: - Да вы че? Я пошто не могу слезти-то. - Лазит. И вот он не отпустил их всю ночь. Этот простоял. Потом уж утром:

- Но что, драчуны?! - старичок уж он был. - Но что, драчуны, будете ишо драться? - Да что ты! Да вот то, друго... - Ну, давайте слазьте.

И тот оторвался от этого от бруса руками, слез. Сели. Давайте поразговаривам, че, дескать, это такое?

- Я вас! подерусь! - говорит ишо на их.-Я вас! подерусь!

Он, этот Попов, шибко был дошлый, о-о-ох и дошлый был! Семен Попов, шивтинский, сейчас его давно уж нет. И вот без него это ни одна свадьба не проходила мимо без его. Дружкой его всегда вот приглашали на свадьбу. Но езди ему нековды, то его уж задаривали, водки ему везут, платили даже ему. А то иначе че-нибудь обязательно случится".

Чрезвычайно любопытна другая группа быличек, герои которых делают так, что у них ничего нельзя украсть! Например, та же Устинья Федоровна Сычева в том же 1974 году рассказала Зиновьеву о таком случае: "Один человек едя парой конями. У няго на возу и мяшки, и сено. Зимой, шибко уже морозы были. На ем доха, с обоих сторон мех. Чижелая-чижелая! И он доехал до ресторана, или как сказать? - до столовой.

151

Коней свел с дороги, с дороги свел, поставил в сторонке, доху снял с себя, на воз бросил, и сам пошел в трактир, в эту... столовую.

Там ходит скотина, коровы там никогда не загоняются. И ни одна корова к возу не подошла. Она же заворожена! Не видють!

А он прошел, за задний стол сел. Там в столовой народ. А он сел за задний стол. /.../ А один - зх! - выскочил, хотел доху взять. Выскочил, доху-то хватае. А тут видють в окно да:

- Эй, эй! Доху-то бяруть, крадуть! Он:

- Нет, ее никто не украде. Она чижела, ее никто не унесе!

...Он хватил на руку-то доху - да стоить! Стоить и стоить, стоить и стоить! А он время продолжае: "Че он мне, пускай стоить". /.../ чай сидит пье да разговарие. Да рассказывае, а ён все стоить с дохою! Вот. Но уж время-то много... Вышел да говорить:

- Но ладно, ты ее не утащишь - она чижелая. Положи, - говорит, - да иди!

Он рад до смерти. Бросил да убежал..." А Петр Алексеевич Достовалов 1909 года рождения из города Нерчинск Читинской области в 1969 году поведал Зиновьеву о другом подобном происшествии: "И мне папа рассказывал... Говорит, приехали на конях с грузом мужики и остановились на Шилке. Зашли к кому-то ночевать. А хозяин: