И Винокуров - Кунсткамера аномалий

"' 195

невидимый вздыхал, шуршал юбками, стучал каблучками, шелестел страницами. Иногда по утрам рукописи оказывались разбросанными по полу... Эти свидетельства переходят необъясненными из одной книги о Викторе Гюго в другую. Биографы не могут выбросить их, потому что не имеют морального права демонстрировать недоверие к коллективным показаниям семьи Гюго. Галлюцинациями они это тоже не считают".

Кстати, нередко обитатели беспокойных домов слышат, видят, ощущают или испытывают одно и то же независимо друг от друга, но скрывают свои впечатления, опасаясь прослыть не совсем нормальными. Но какое-либо совсем уж необычное происшествие, бывает, заставляет их разговориться, и тогда все с удивлением узнают, что и другие несчастные переживают то же самое. Какие уж тут галлюцинации!

Как помнит читатель, начало изложения конкретных случаев было положено письмом молодой англичанки, семья которой в конце 80-х годов XVIII века арендовала дом в Лилле, на площади Золотого Льва. Он оказался беспокойным, и из него пришлось поэтому выехать. В 80-х годах XIX века тот дом был переоборудован под гостиницу. В мае 1887 года в ней остановились три подруги-англичанки. Похоже, одной из них столетием ранее обитали Кресвель и Марш - служанки той английской семьи, и где их ночью напугало привидение.

Видимо, и столетие спустя дом пользовался дурной славой: других постояльцев, кроме англичанок, в гостинице не было. Дама, оказавшаяся в бывшей комнате служанок, как и ее подруги, готовилась ко сну. Однако не успела она лечь в постель, как под дверью послышались чьи-то шаги. Одна из ее подруг тоже услышала их. Открыли двери, выглянули в коридор - пусто. А шаги все продолжали слышаться. Вновь запе Едва пережив от страха ночь, ранним утром три леди покинули гостиницу и выехали из города, чтобы больше туда никогда не возвращаться.

196

В 1886 году газета "Санкт-Петербургские ведомости" опубликовала рассказ человека, снимавшего квартиру у хозяина беспокойного дома. Вначале его удивило странное поведение собаки, затем пришел черед изумиться ему самому. Вот как он описывает то необычное событие:

"Много лет тому назад у меня в доме жила собака по имени Бекас. У нее была масса достоинств, если сказать коротко - это была необыкновенно умная собака. Я вел тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, возвращался домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвертого часа. Однажды я заболел так называемой жабой (опасным воспалением горла) и должен болезни я читал в постели, когда часы прозвонили "страшный час полуночи". Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встает с глухим ворчайием, глаза его устремлены на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, шерсть дыбом, глаза обращены на дверь, она продолжает ворчать и трясется всем телом. Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожит ее ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперед.

Вдруг раздается сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его:- не видел ли он из своего окна,- кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: "В окно не видно никого, да и никого нет". - "Кто же это стучит?" - "А кто его знает? Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошел к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно

197

никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворенною, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или успокоилось.

На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: "А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречникПолле, нуатеберьуфас. Нуферноопойдетфесь том".

Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать ее, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало еще две ночи, но я уже не выходил к двери, старался толь в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.

Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло ее дрожать и визжать от страха?"

В этом рассказе сомнителен лишь один момент снимаемые квартиры становятся беспокойными поочередно... Обычно так не бывает: то, что производит беспокойства, как правило, не выходит за пределы занимаемой жилплощади, "оно" - домосед и иногда "живет" в одной и той же комнате столетиями. Но для редактора газеты это могло показаться скучным, и он внес свою лепту в повествование. Не исключено также, что историю мог приукрасить и рассказчик.

198

Правда, иногда рассказчики присваивают чужие истории, выдавая себя за их персонажей. Незнакомые с первоисточниками редакторы и издатели принимают сообщение "пострадавшего" в обеспокоенном доме за чистую монету и публикуют его рассказ. А последующие авторы упорно, в течение многих десятилетий, цитируют плагиат, также не подозревая о первоисточнике. Именно такая история произошла с рассказом молодой XVIII века поселилась в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле.

Эту историю впервые рассказала английская писательница Кэтрин Кроув в книге "Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы" (Лондон, 1848), ставшей бестселлером середины прошлого века. Однако к концу столетия о книге мало кто помнил. В 90-х годах XIX века в английском журнале "Корнхилл мэгэзайн" были опубликованы воспоминания некоей мисс Пеннимен о пережитом ею и ее семьей в 1865 году ужасе в беспоко За исключением даты и фамилии рассказчицы, рассказ даже в самых мельчайших подробностях повторяет историю, описанную в книге "Ночная сторона природы". Однако английский писатель Колин Вильсон в своей монографии "Полтергейст!", изданной в 1982 году, приводит эту историю со слов мисс Пеннимен, несмотря на то что в списке рекомендованной им литературы числится и книга Кэтрин Кроув. Везможяо, писателю было некогда подробно читать чужие книги, ведь только своих он написал свыше полусотни...