Зоя Гарина - Полный курс эстрадного мастерства

Миру не нужны вторые Джо Кокеры, Майклы Джексоны, Фредди Меркури, Григории Лепсы, Валерии, Аллы Пугачевы… Вы должны стать № 1. Для этого вам нужны собственные песни. Песни, написанные лично для вас.

Эта задача требует ответов на многие вопросы:

– Где взять эту песню?

– В каком стиле должна быть песня?

– Какая мелодия должна быть в ней?

– Какие слова?

– Какая аранжировка?

– Кому должна понравиться эта песня? Кто ее целевой слушатель?

– Сколько по времени должна звучать песня?

– Где она может исполняться?

– Почему вам нужна именно эта песня?

Вот сейчас мы начнем связывать в один прочный узел все ваши знания и практические умения.

Но для начала я расскажу коротенькую историю, которая произошла со мной и заставила меня задуматься над всеми этими вопросами, изложенными выше. Это было, как вы уже догадались, достаточно давно. Мои природные вокальные данные, неуемный «творческий зуд», бесстрашный (порой даже до глупости) характер пророчили моей юности только головокружительные взлеты. Мне казалось: не важно, что петь, главное – как! Но благо, мир не без добрых людей. Все же нашелся человек, который буквально несколькими фразами изменил всю мою, казалось, к тому времени уже прочную и незыблемую систему подбора и оценки песен собственного репертуара.

Это случилось у моря, в Коктебеле, куда я каждое лето вместе со своими товарищами музыкантами, поэтами, художниками – огромной компанией, человек пятнадцать (если не считать наших детей, которых мы непременно брали с собой), выезжала на отдых. Коктебель в советское время был своеобразной Меккой для творческой интеллигенции и молодежи, стремящейся к духовной свободе. Благословенные Волошинские места, чистое море, потрясающий пляж и, наконец, санаторий Центрального Дома Литераторов – все это притягивало и манило, будоражило воображение.

Утром и днем жизнь в Коктебеле ничем не отличалась от жизни в других приморских городах: отдыхающие млели на пляжах, купались в море, ходили на экскурсии, покупали свежеиспеченные пирожки, вяленую рыбу, сладкую кукурузу, пили ароматное крымское вино…

А вот вечером в Коктебеле начиналась совсем другая жизнь. Весь отдыхающий народ собирался на набережной, где чуть ли не на каждом квадратном метре можно было увидеть, а чаще услышать нечто удивительное: виртуозные музыканты играли на своих инструментах, певцы – пели, актеры декламировали стихи, художники писали портреты…

Наша компания, приезжавшая в Коктебель не менее чем на месяц, как правило, не имела достаточных средств, чтобы сразу оплатить свое жилье, и поэтому мы тут же принимались за работу. И после первого же вечера вдохновенной демонстрации своих талантов у нас появлялись деньги не только на оплату жилья, но и на шампанское и фрукты.

Возле нас всегда собиралась большая толпа народа, и наша импровизированная музыкальная группа (в которой я была солисткой), исполнявшая по большей части песни моего сочинения, пользовалась популярностью. Нас узнавали на пляже, с нами знакомились, говорили нам комплименты. Одним словом, мы были звездами коктебельского масштаба.

Что же за песни были тогда в моем репертуаре? Это были в основном песни на стихи известных поэтов серебряного века – Ахматовой, Мандельштама, Северянина, Цветаевой, Пастернака. Замечательная поэзия замечательных поэтов, приятная мелодика и мой низкий громкий голос делали эти песни весьма привлекательными для людей, ценящих литературу. А в Коктебеле в те времена и собирались именно такие люди.

У меня появилось много друзей-поклонников среди писателей и журналистов, которые делали мне заманчивые предложения по поводу моих выступлений в Москве, продвижения моего творчества. И казалось, что мне вот-вот откроются безграничные горизонты.

Возможно, все бы так и случилось, если бы не случилось иначе. Среди этого всеобщего восхищения, слова которого давно стерлись из моей памяти, однажды прозвучало совсем другое мнение. И этот разговор я помню почти дословно. Я много думала над этим разговором тогда, но понимание правильности всего сказанного пришло гораздо позже, спустя много лет.

Как-то раз после одного из таких вечерних концертов на набережной меня пригласил прогуляться по аллеям санатория литераторов известный и весьма популярный писатель Леонид Жуховицкий. У нас с ним завязался любопытный разговор об искусстве, литературе, поэзии. И в ходе этого разговора прозвучало его мнение:

– А вы знаете, Зоя, вы никогда не станете известны.

– Почему? – спросила я.

– У вас нет репертуара.

– Как нет? У меня в репертуаре более ста песен. Этого количества вполне хватит на несколько сольных концертов!

– Я говорю не о количестве, а о качестве.

– Вам не нравится моя музыка? Ведь в качестве поэзии у вас не может возникнуть сомнений: любой текст песен из моего репертуара – признанный шедевр!

– Нет, – улыбнулся мой собеседник. – У меня нет сомнений в том, что тексты – шедевры русской поэзии, да и ваши мелодии очень милы. Но вот ваши песни, по сути, никуда не годны…

– ?

– …поскольку они лично о вас ничего не говорят. Вас в этих песнях нет.

– Как нет? А мой голос?

– Да, голос у вас волшебный, но и голос о вас ничего не говорит.

Видя, что его рассуждения вызвали у меня недоумение, Жуховицкий продолжил свою мысль:

– Вот скажите, а вы задумывались над тем, что такое популярность?

– А что над этим думать? Это вполне понятная вещь.

– Ну и что же это такое?

– Я никогда не пыталась это сформулировать, но предположим так: популярность – это когда тебя узнают на улицах и просят автограф.

Жуховицкий рассмеялся:

– И вы полагаете, что, распевая песенки на стихи Мандельштама, Ахматовой, Цветаевой – да кого угодно, вы добьетесь того, что вас станут узнавать на улицах? Да никогда!

– Почему? Ну вот если добиться того, чтобы сняли обо мне фильм, взяли несколько песен на радио, выпустили пластинку и…

– И ничего не будет, – перебил меня писатель.

– Разве?

– Уж поверьте мне. Чтобы стать известным исполнителем, впрочем, не только исполнителем, а вообще известным человеком в области творчества, нужны совсем другие факторы. Нужно, чтобы именно вы, а не Мандельштам или Цветаева, были интересны публике. Каждая ваша песня должна рассказывать о вас лично. Пусть это будет выдуманная история, но ей должны верить. Что общего у вас и Мандельштама или у вас и Цветаевой? Разве вы и они это одно целое?

– Нет, – растерянно ответила я.

Вот такой у меня был разговор. Это был толчок к моим первым размышлениям о репертуаре и личности исполнителя.