Александр Соколов - Мифы об эволюции человека

Попробуйте-ка объяснить, откуда у всех приматов одинаковый псевдоген, не прибегая к идее общего происхождения…

Множество иных доказательств нашего родства с обезьянами приводится в других главах этой книги.

Даже если бы не было сделано ни одной палеоантропологической находки, накопленных фактов достаточно, чтобы уверенно утверждать: современный человек – результат миллионов лет эволюции, а наши ближайшие родственники – человекообразные обезьяны.

Выше мы уже говорили, что для ученых, исследующих самое-самое начало человеческого рода, пожалуй, наиболее надежный признак Homo – наличие орудий. Найдены они – значит тут был человек! Но возникает проблема вторая: а как понять, что перед нами – орудие, а не просто булыжник? Где результат приложения руки человека, а где игра слепых сил природы?

Допустим, ашельское рубило принять за «игру природы» невозможно: симметричная форма, аккуратный режущий край – тут явно потрудился Homo . А древнейшее орудие, олдувайский чоппер – это же просто расколотая галька. Разве не могла она расколоться сама, случайно?

Разумеется, могла! После открытия палеолита – древнекаменного века – жаркие споры археологов разгорелись вокруг проблемы: где проходит грань «орудие/неорудие». Во второй половине XIX в. появлялись сообщения о находках «эолитов» (наиболее примитивных, грубых орудий) в отложениях возрастом до 30 млн лет! Один из основоположников археологической науки Габриэль де Мортилье даже включил эпоху эолитов (тене) в свою периодизацию каменного века, вместе с шеллем, мустье, ориньяком и т. д.

На Международном антропологическом конгрессе в Брюсселе в 1872 г. для решения вопроса об эолитах создали специальную комиссию. «Противники эолитов ставили опыты: желваки кремня бросали во вращающиеся барабаны, имитируя природные случаи столкновения камней, подбрасывали их в водяные мельницы», – пишет Лев Самуилович Клейн в «Истории археологической мысли» {102} 102 Клейн Л. С. История археологической мысли. В 2 тт. Т. 1. – СПб.: Изд‑во СПбГУ, 2011. С. 464. . Так фактически зарождалась экспериментальная археология. Однако прошли десятилетия, прежде чем стало окончательно ясно, что эолиты – это природные артефакты, а не изделия «третичного человека». Именно тогда, в спорах об эолитах, и вырабатывались правила, позволяющие специалисту отличить орудие от псевдоорудия.

Рассмотрим эту проблему на примере наиболее распространенной находки на палеолитических стоянках – отщепа. Так называют осколок, преднамеренно отбитый человеком от камня. Ну осколок и осколок, таких миллионы. Но опытный глаз археолога сразу различит ударную площадку – то место, по которому был нанесен удар. У отщепов это характерное небольшое утолщение с одного конца.

К ударной площадке примыкает выпуклость, которая возникает в точке удара. Ударный бугорок – еще один признак преднамеренного скола . Часто на нем заметны небольшие выщербины, а от бугорка по поверхности отщепа расходятся «ударные волны».

Есть и другие признаки, сочетание которых, «…а в исключительных случаях присутствие даже одного, но достаточно хорошо выраженного признака, позволяет археологу, где бы он ни работал – в Восточной Европе, на Кавказе, в Сибири, в Австралии или Северной Африке, безошибочно отделить преднамеренно сделанный скол от камня, расщепленного теми или иными природными силами ». ( Ранов В. Древнейшие страницы истории человечества {103} 103 Ранов В. А. Древнейшие страницы истории человечества. – М.: Просвещение, 1988. С. 9−12. . )

Разумеется, от ошибки не застрахован даже самый матерый археолог. Поэтому «один в поле не отщеп». Для надежной диагностики нужна серия. Если мы нашли не единичный обломок, а множество, и они, с одной стороны, имеют сходство между собой, а с другой – отличаются от прочих камней, валяющихся поблизости; если, кроме того, они состоят из породы, в этом месте отсутствующей (стало быть, принесены издалека), если найдены они рядом с раздробленными костями животных, угольками или, тем более, человеческими костями, то есть в культурном слое – можно быть уверенным, что мы нашли результаты деятельности человека.

Кстати об «игре природы». В старину считали, что кремневые орудия, иногда находимые в земле, образуются в результате… удара молнии. Их называли «громовыми стрелами» (вместе с окаменелыми ископаемыми моллюсками – белемнитами, чьи вытянутые окаменелые «раковины» тоже похожи на наконечники стрел). Народная молва наделяла громовые стрелы магическими свойствами. Не смейтесь, но древние керамические урны с прахом из разрушенных погребений-кремаций, которые случайно раскапывали крестьяне, тоже списывали на игру природы и называли самородными горшками. Такие горшки, дескать, сами чудесным образом образуются, вырастают в земле. А если выкопать такой горшок, он сначала мяконький, рыхлый, но потом на воздухе быстро твердеет {104} 104 Клейн Л. С. История археологической мысли. В 2‑х тт. Т. 1. – СПб.: Изд‑во СПбГУ, 2011. С. 50. …

Матерый следователь по неуловимым для нас уликам восстанавливает картину преступления. Опытному врачу порой достаточно беглого взгляда на пациента, чтобы поставить диагноз. Точно так же наметанный глаз археолога безошибочно выделяет среди бесформенных обломков породы Его Величество Орудие – верного спутника человека с древнейших времен.

Многим кажутся справедливыми рассуждения «бытовых скептиков» по формуле: «Пока не увижу своими глазами, не поверю».

Однако разве мы познаем лишь то, что можно увидеть и пощупать? Удивительно, но человек, который не верит в возможность изучения дописьменных (а порой и письменных) эпох, вполне мирится с существованием электронов или фотонов; бактерий в собственном желудке и вирусов в мозгу; черных дыр и звезд, подобных нашему солнышку, в далеких галактиках; верит в существование земного ядра и метановых рек на спутнике Сатурна (а с чего бы нам знать, что они метановые? Кто высаживался на Титан?).