Эдуард Днепров - Женское образование в России

По вопросу о представительстве в попечительном совете женского училища во всех мнениях были высказаны замечания о неудобстве принятой системы, согласно которой председательство в совете предоставлено почетной попечительнице, а действительные обязанности председателя лежат на уездном предводителе дворянства, а где такового нет – на уездном судье. Последнее обстоятельство вызывало особое недовольство, так как фактически это означало, как отмечали авторы замечаний, «подчинение школы судам». В этом плане заслуживало внимания и получило дальнейшую поддержку в проекте 1865 г. и в Положении о женских гимназиях и прогимназиях 1870 г. предложение Попечительского совета Московского учебного округа предоставить избрание председателя, сроком на один год, самим членам попечительного совета женского училища.

Наиболее существенным был вопрос о сохранении или урезании прав попечительных советов, предоставленных им Положением 1860 г. В отзыве попечительного совета Мариинского женского училища Харьковского учебного округа выражалась «покорнейшая просьба не стеснять драгоценного права, дарованного попечительным советам Положением 1860 г., вести вверенные им заведения сообразно с потребностями общества, в котором члены совета живут и которому они призваны служить». Однако совершенно отчетливо обозначилась и линия на сокращение прав этих советов в выборе и назначении учителей женских училищ и в их влиянии на умственную и нравственную часть этих училищ.

Против последнего решительно возражал председатель Ученого комитета Министерства народного просвещения, видный отечественный педагог А. С. Воронов, автор последующих законодательных документов о министерской женской школе. «Нельзя вполне согласиться, – писал Воронов, – с С. – Петербургским Попечительским советом и советом Московского университета в том, чтобы наблюдение за умственным и нравственным образованием учащихся исключено было из обязанностей попечительного совета женских училищ… По моему убеждению, наблюдение не есть еще руководство и составляет законное право попечительного совета, служащего представителем тех сословий, которые пожертвованиями своими содержат училище». Другое дело, замечал Воронов, «что замечания попечительного совета по вопросам, относящимся к учебной и воспитательной части, сообщаются педагогическому совету, и в случае разногласия с последним, представляются попечителю учебного округа для обсуждения в Попечительском совете округа» [2, с. 300—301].

Новым моментом в организации управления женскими училищами были поднятые в замечаниях вопросы о допуске женщин в состав попечительных советов и о расширении управленческих прав и полномочий этих советов. Решение первого вопроса имело немало сторонников. «Если воспитание женщины, – говорилось в одном из отзывов, – в настоящее время представляет насущную потребность, то тем большее участие в этом деле должны принимать женщины».

Другой автор ставил вопрос еще более решительно – о месте женщин в высших органах управления образованием. «Кто будет заявлять особенные надобности женского воспитания? – спрашивал он. – Кто будет направлять и обсуждать то, что их касается? Женщины, положим, участвуют в попечительных и педагогических советах женских училищ, но в дальнейших инстанциях, в управлении окружном и министерском, участие женщин нам неизвестно». Автор считал необходимым допустить женщин к участию в работе попечительских советов учебных округов и Главного правления училищ Министерства народного просвещения [8, ч. 1, с. 244—245]. Это предложение также смогло быть реализовано только спустя более чем полвека.

Вместе с тем в рассматриваемом своде замечаний отразилась и противоположная точка зрения на отношение к женскому управленческому труду. Педагогический совет 5-й С. – Петербургской гимназии полагал, «что женщины, как бы они ни были образованы, не имеют способности управлять учебным заведением». Педагогический совет Псковской гимназии выдвигал другие аргументы: «…если авторитет в семье принадлежит отцу, то же должна заявлять и школа». По мнению этого совета, подчинение учителей-мужчин начальнице-женщине неестественно. Педагогический совет Кишиневской гимназии занимал более сдержанную позицию, считая, что женщине можно поручить лишь воспитательную часть заведения, поскольку в воспитании девочки «есть оттенки, недоступные мужчине» [8, ч. 4, с. 525—528].

Одновременно и с той и с другой стороны – и от сторонников, и от противников женского управленческого труда – высказывались мнения о необходимости повысить образовательный ценз начальниц женских училищ – хотя бы до уровня свидетельств на звание домашней учительницы – и поручить им преподавание ряда предметов по образцу директоров мужских гимназий. Последнее предложение не было поддержано Министерством народного просвещения. Однако, как свидетельствовал реальный опыт, основная часть начальниц женских училищ и их помощниц преподавали какой-либо предмет, большей частью русский и иностранные языки в младших классах.

Учебная часть женских училищ.Замечания к этой части сводились, главным образом, к трем основным вопросам: состав учебного курса и число основных предметов; срок обучения; объем преподавания по каждому учебному предмету.

Многие из авторов замечаний предлагали расширить учебный курс средней женской школы. Это расширение предполагалось производить тремя путями: а) введением иностранных языков, или, по крайней мере одного из них, в число обязательных предметов; б) расширением ряда курсов, в частности курса русской географии в училищах II разряда; в) введением различных дополнительных предметов – домашнее хозяйство, гигиена, гимнастика, педагогика и др. Эти предложения встретили возражения А. С. Воронова, который полагал, что «вред многоученья мы уже испытали… а потому гораздо благоразумнее ограничиться немногим, но вести дело основательно» [2, с. 306—307].

Несколько иную, позитивно компромиссную точку зрения заняли попечительские советы Казанского и Харьковского учебных округов. Первый из них, признавая пользу многих дополняющих учебный курс предметов, тем не менее считал, «что нет надобности упоминать о них особенно в Положении», что «всего рациональнее предоставить инициативу обществу или родителям вводить в женские училища другие предметы, непоименованные в составе учебного курса». Такое же мнение высказывал и Харьковский попечительский совет, полагая, что введение новых предметов следует предоставить попечительным советам женских училищ, ибо «они не упустят и не замедлят прибавить к существующему курсу те, в которых возникнет потребность в обществе и вместе с тем представится возможность удовлетворить ей» [2, с. 306].