Наоми Вульф - Миф о красоте: Стереотипы против женщин

Вспоминая об этом, я представляла себе, как этот образ появится в журнале в ближайшие выходные и заживет своей собственной жизнью среди колонок текста. Тысячи взрослых женщин, знающих секреты, которые мы не могли себе тогда даже представить, будут смотреть на него. Они разденутся и почистят зубы. Они будут вертеться перед зеркалом, рассматривая себя при ярком свете, а светящийся контур Сашиного тела будет крутиться в их воображении. Они выключат свет и с тяжелым сердцем отправятся в свои широкие теплые уютные кровати, чувствуя себя провинившимися.

Связь между «красивой» порнографией и сексом противоестественна. Стремление разглядывать красивых девушек на журнальных разворотах считается само собой разумеющимся для мужчин, поскольку это воспринимается как сублимация изначально присущей им сексуальной распущенности. Однако не все мужчины по своей природе склонны к беспорядочным сексуальным связям, так же как не все женщины по своей природе моногамны. Следовательно, принимаемое нами на веру утверждение, что мужчины сексуально возбуждаются зрительными стимулами, а женщины нет, с точки зрения физиологии и биологии ничем не подкреплено. Мужчин сексуально возбуждает вид женского тела и в значительно меньшей степени—личностные качества женщины, потому что их с детства приучают к такого рода реакции. А женщины слабее реагируют на визуальные стимулы и сильнее — на эмоциональные, потому что их воспитывают так. Подобная асимметрия в сексуальном воспитании поддерживает власть мужчин, заложенную в мифе о красоте: они смотрят на женские тела, оценивают их и идут дальше, а на их тела не смотрят, их не оценивают, не принимают и не отвергают. Но причиной тому не является «рок под названием пол». Это можно изменить, и тогда гетеросексуальных мужчин и женщин соединят действительно взаимные чувства, построенные на восприятии партнера как равного себе, на равной степени уязвимости и равноценном желании.

Миф о красоте внушает мужчинам и женщинам неверное представление о телах друг друга, чтобы сохранять их взаимное сексуальное отчуждение. Придуманная мифом серия ложных постулатов отрицает то, что гетеросексуальная женщина знает о мужском теле. Женщины считаются обладательницами «нежной кожи», но мы знаем, что кожа вокруг соска мужчины удивительно нежна и что на теле мужчины есть области, где кожа нежнее, чем где бы то ни было на женском: это яички и конец мужского полового члена. Женщины являются «слабым» полом, но вместе с тем ни одна часть женского тела не является такой уязвимой, как яички мужчины. Женщины должны прикрывать свою грудь одеждой в любую погоду, независимо от времени года, потому что их соски являются эрогенной зоной. Но мужские соски тоже очень чувствительны, однако в жару их можно не закрывать. Женщины становятся «некрасивыми», если у них на теле появляются растяжки. И у мужчин тоже бывают растяжки на бедрах, но на это никто не обращает внимания. Считается, что женские груди должны быть симметричными, но яички у мужчин таковыми определенно не являются. Наконец, много написано и сказано о неприятном вкусе и виде женских тел, однако мужчины могут и неприятно пахнуть, и ужасно выглядеть, и женщины все равно, несмотря на это, их любят.

Превращение женщин в сексуальные объекты сопровождало сексуальную революцию не для того, чтобы удовлетворять фантазии мужчин, а для того, чтобы защитить их от их собственных страхов. По свидетельству писательницы-романистки Маргарет Артвуд, женщины, когда их спрашивали о самом главном страхе, связанном с мужчинами, отвечали, что боятся быть убитыми. А мужчины на тот же вопрос, но только о женщинах, говорили: «Мы боимся, что они будут над нами смеяться». Контролируя женскую сексуальность, мужчины оказываются застрахованы от того, чтобы женщины оценивали их с этой точки зрения. Как пишет Розалинда Майлз, японских женщин в VIII в. учили «всегда говорить о мужском члене, что он огромный, прекрасный, больше, чем любой другой... А также добавлять: “Иди ко мне, заполни меня! О мое чудо!” или что-то еще в том же духе». Но образованные женщины XVI в. были уже не так щедры на комплименты в адрес мужчин: «Старик поцеловал ее, и у нее было такое ощущение, словно по ее очаровательному личику проползла улитка».

С женщиной, экспериментирующей в сексе, мужчина рискует услышать то, что женщины слышат каждый день: что существуют сексуальные нормы и стандарты, с которыми его можно сравнивать. Но страхи мужчин преувеличены: даже имея сексуальную свободу, женщины придерживаются строгих правил. «Никогда, — предписывает женский журнал, — не обсуждай размер его члена на людях и никогда не допускай, чтобы он узнал, что ты сама или кто-нибудь еще знает, что он может сморщиться до крошечных размеров, иначе так и случится, и ты сама будешь в этом виновата». Эта цитата подтверждает, что применительно к мужчинам критическое сравнение мгновенно действует как антиафродизиак, убивая всякое сексуальное желание. Но мы до сих пор не признали, что точно так же это действует и на женщин. Возможно, потому, что на подсознательном уровне мы понимаем: именно такой реакции от нас и добиваются.

Мы все оцениваем и обсуждаем внешность мужчин, их рост, физическую форму, сексуальное мастерство, размер пениса, внешний вид и ухоженность, их вкус в одежде, но мы никогда не делаем этого в их присутствии или когда они могут нас услышать. Дело в том, что женщины тоже способны рассматривать мужчин так, как они рассматривают нас, а именно как объект сексуальной и эстетической оценки. Мы тоже можем выбрать «идеал» мужчины из толпы, и нам тоже нравятся красавцы. Ну и что с того? При всем при этом женщины все-таки оценивают мужчину в большей степени как человека, а не как сексуальный объект.

Вполне вероятно, женщины могли бы научиться относиться к этому иначе. Если бы девушки никогда не подвергались насилию; если бы единственным окном в мир мужской сексуальности для них был поток легкодоступных образов юношей чуть старше их самих, лет 18-19, призывно улыбающихся и демонстрирующих свои члены цвета розы или кофе мокко в состоянии эрекции, на которые можно было бы смотреть и мастурбировать; если бы, повзрослев, эти девушки погружались в мир порнографических изображений мужских тел; если бы мужские члены представлялись им вместе с данными об их размерах, длине и диаметре и так, словно они имеют вкус корицы или лесных ягод, без случайных волосков и всегда готовы к действию; если бы они казались доступными без обязательной нагрузки в виде скверного мужского характера и если бы получение женщиной удовольствия казалось единственным смыслом существования мужчин, тогда, возможно, молодой мужчина приближался бы к постели молодой девушки как минимум с трепетом и замиранием сердца.