Ирина Богданова - Концепции современного естествознания. Шпаргалки

Биологическая эволюция происходит с помощью передачи от родителей потомству наследственной информации, которая записана в передаваемых генах. Именно физическое внедрение информации создает вид таким, каким ему положено быть. Социальная или культурная информация в генах не записана, то есть никаких предустановок младенец не получает, он taвula rasa (чистая доска). Он имеет некие психологические особенности (то есть будет склонен к тому или иному поведению), но адаптированность в социуме, культурный кругозор, поддержка тех или иных общественных воззрений формируются

у него при постоянном контакте с внешней средой, определенную долю признаков он получает на основе собственного опыта. Для передачи этого опыта от поколения к поколению общество сформировало ряд институтов – традиции (устоявшиеся в обществе модели поведения и восприятия мира), религию (ненаучные взгляды на сотворение мира богом или богами), искусство (выражение в образах или словах чувства прекрасного), образование (систему обучения для раскрытия индивидуальности и передачи знаний о мире), мораль (нравственные законы для применения в обществе) и т. п. Главным фактором социальной эволюции считаются традиции, поскольку они определяют миропонимание целого народа и дают ему историческую память. В отличие от живой природы социальная эволюция имеет более быстрое течение, поскольку у нее другая основа передачи, не генетическая, то есть нужны только обучение и воспитание, а изменений на физическом уровне не требуется. У животных тоже есть механизм передачи навыков, с которыми (в отличие от инстинктов) те не рождаются, – подражание. Ученые считают, что в основе социальной эволюции на первом этапе тоже лежал механизм подражания, он является основой для формирования традиций.

Такое сложное явление как эволюция, принято рассматривать как взаимовлияние двух тенденций – организации и дезорганизации системы, то есть исходя из снижения или роста энтропии. Еще в первой половине XX в. понятие энтропии было распространено на общественные и информационные процессы. Сциллард, Шеннон использовали его для описания информационных систем (как меру их вероятности), а Шредингер расширил до понятия меры дезорганизации любых систем. Градация энтропии в этом понимании простирается от максимально возможной (хаос) до минимальной (совершенный порядок). Основоположник кибернетики Винер приравнял количество информации к отрицательной энтропии: энтропия является мерой хаоса, а информация – мерой упорядоченности, связь между ними описывается формулой S + J = 1 (const).

Когда система движется к упорядоченности, энтропия уменьшается, но для создания направления движения требуется введение информации, то есть управление системой. Винер сравнивал эволюцию с плаванием на лодке против течения: человек вынужден бороться с течением (дезорганизующими факторами), постоянно извлекая из окружающей среды негэнтропию (информацию), которая позволяет избежать тепловой смерти.

Для наглядного описания процессов эволюции в синергетике была разработана математическая модель в виде сужающейся спирали, помещенной в систему трех координат (на оси абсцисс располагаются значения энтропии, на оси ординат – параметры прогресса). Положение системы в определенный момент обозначается точкой на спирали, можно вычислить как количество энтропии, так и меру прогресса.

Если энтропия убывает к центру спирали, это показатель прогресса, если возрастает – показатель регресса. Наибольший интерес представляет расстояние между двумя узловыми моментами (скачками) состояния системы. При прогрессивном развитии энтропия убывает от витка к витку, параметры прогресса растут, снижается доля элиминируемого витка (отброшенной ненужной информации).

Эволюционные спирали могут быть как восходящими (прогресс), так и нисходящими. Для биологических и общественных систем это означает сначала появление застоя, а затем движения вспять, то есть регресса. Регресс вынуждает систему дойти до точки бифуркации и революционным образом изменить свою структуру.

Процесс расхождения гуманитарного и естественнонаучного знания начался в XIX в. и достиг максимального роста в XX в. Это было связано с огромными успехами естественных наук, которые тут же находили применение в практике: физические открытия дали целую волну изобретений, улучшающих качество жизни, – диагностические медицинские приборы, лазерные и компьютерные технологии, телевидение, летательные аппараты со сверхзвуковыми скоростями, космические ракеты и т. п.; химические открытия – создание новых отраслей производства, рождение химии полимеров, в настоящее время их более пятисот тысяч, основные – полиэтилен, полистирол и поливинилхлорид, создание жидких и оптических кристаллов, изменившее способы передачи данных и получения изображения, создание плазмохимии и т. д.). Это делало естественные науки высокодоходным делом.

Гуманитарные дисциплины на этом фоне оказались на втором плане. Самой большой ошибкой взлета технологий было выведение этики за пределы естественных наук. Они как бы развивались сами по себе, без применения этических законов. Со второй половины XX в. в связи с рядом открытий в биологии стали раздаваться голоса в защиту этики, поскольку эти открытия касались уже не самого технического прогресса, а места человека в этом прогрессе.

В современном естествознании этические вопросы стали выходить на первый план, естественные и гуманитарные науки начали процесс сближения. Этому способствовало и появление синергетики, позволившей применять законы естествознания в гуманитарных науках, а на естественные распространить этические нормы. Теория эволюции, предлагаемая синергетикой, определяет место человека как высшей формы существования углеродной жизни, и человек обязан нести ответственность за все, что может эту жизнь погубить. Перед назревающим глобальным экологическим кризисом это актуально.

В основе современного естествознания заложен принцип гуманизма, признающий самоценность человеческой личности, нравственное отношение к окружающему миру, учет ошибок, которые уже сделало человечество за всю историю существования, и стремление избежать совершения новых ошибок.