разные - Журнал «ЗАГАДКИ ИСТОРИИ», 2012 №1

Любвеобильная государыня умела по достоинству оценить тех, кто ярко проявил себя на государственном поприще. Но и с теми, кто не ударил в грязь лицом в царском алькове, она расплачивалась не менее щедро. И делала это, разумеется, не из личных денег, а глубоко запуская руку в государственную казну.

Первым, кто сполна узнал на себе царскую милость, был Григорий Орлов — тот самый, который вместе с четырьмя родными братьями фактически возвел жену свергнутого Петра III на престол. Едва заняв трон, императрица одарила Григория миллионом рублей (самые богатые дворянские поместья в те годы едва дотягивали до 100 тысяч рублей) и 10 тысячами крепостных крестьян. Из полунищего гвардейского офицера Орлов стал одним из крупнейших землевладельцев страны, получил титул графа, стал сенатором и генерал-адъютантом. Но Орлов не отличался особым умом и не сумел оценить выгоды своего положения — спустя несколько лет, получив в качестве генерал-аншефа артиллерии два миллиона рублей на улучшение вооружения, он прогулял миллион, а другой миллион преподнес Екатерине.

И императрица благосклонно приняла подарок — помимо иных подношений, выстроила фавориту мраморный дворец и выхлопотала ему титул князя Римской империи. Чины, деньги, драгоценности щедрым потоком сыпались на фаворита до тех пор, пока его на «посту» не сменил очередной претендент — некий красавец офицер Александр Васильчиков.

Он вошел в спальню императрицы бедным офицером, а вышел графом, камергером, владельцем сотен тысяч крестьян, награжденным орденом Святого Александра Невского. Правда, Екатерина быстро поняла все ничтожество очередного фаворита и дала ему от ворот поворот. К чести Васильчикова, он хорошо знал свое место и впоследствии о своей роли высказался так: «Я был только проституткой, и со мной так и обращались!»

После отставки всесильного фаворита Орлова его место и в спальне, и на важнейших государственных постах занял небогатый смоленский дворянин Григорий Потемкин. Все свои титулы и звания, так же как и гигантские богатства, были получены им практически в одночасье — Циклоп (так называли одноглазого офицера-порученца в царском дворце) вышел из спальни Екатерины обладателем княжеского титула, звания генерал-лейтенанта, миллиона рублей и мраморного особняка на Миллионной улице со всей обстановкой! Уже после этого, получив особое положение при дворе, он стал сенатором и фактически руководителем государства. И не только — даже после того как императрица охладела к Потемкину, он остался главным советчиком, первым другом и негласным «поставщиком» очередных фаворитов. Зная вкусы императрицы, он присылал ей таких же, как сам — рослых, красивых и недалеких (впрочем, сам Потемкин обладал выдающимся умом) кавалеров.

Не упустили своего и украинские любовники императрицы — Завадовский, Безбородко и другие. Благодаря выдающемуся уму и образованности «выдвиженцев» Малороссии, при дворе даже появилась традиция: украинцы, как правило, назначались на должности «особистов» — они служили при дворе и были облечены доверием императрицы. Государственные заслуги этих выдающихся людей щедро отметили: так, Завадовского произвели в генерал-майоры и назначили генерал-адъютантом императрицы. Когда же его отставили от должности, Петр Васильевич получил 80 тысяч рублей единовременно, 5 тысяч рублей пенсии, 1800 крестьян в Малороссии и 2000 в Польше.

А Александр Безбородко и вовсе более двадцати лет был одним из первых лиц российского государства, принимал участие во всех важнейших державных делах и был богатейшим русским вельможей. Существует мнение, что даже Крым Екатерина присоединила к России только лишь потому, что Безбородко захотелось там иметь соляные варницы.

Каждый, кто хоть на короткое время побывал в роли фаворита императрицы, не ушел обиженным. По некоторым данным, годовой бюджет России в тот период составлял 80 млн рублей. А затраты на содержание екатерининских фаворитов составляли 100 млн рублей.

Это были воистину гигантские деньги: к примеру, 1-я Русско-турецкая война обошлась России в 48 млн рублей. Так что на деньги, брошенные на алтарь царских утех, можно было провести как минимум две войны.

И еще бы несколько миллионов осталось.

Многие исследователи отмечают, что Екатерина не очень беспокоилась об исторической репутации — для нее куда важнее был сегодняшний день. Но этот вывод опровергается эпитафией, которую императрица, предчувствуя кончину, написала собственноручно — она мечтала «украсить» этим свою могилу.

«Здесь покоится Екатерина II. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III, — писала императрица. — В четырнадцать лет она приняла троякое решение: понравиться своему супругу, Елизавете и народу. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Восемнадцать лет, исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. Взойдя на российский престол, она приложила все старания к тому, чтобы дать своим подданным счастье, свободу и материальное благополучие. Она легко прощала и никого не ненавидела. Она была снисходительна, любила жизнь, отличалась веселостью нрава, была истинной республиканкой по своим убеждениям и обладала добрым сердцем. Она имела друзей. Работа давалась ей легко. Ей нравились светские развлечения и искусства».

Можно сказать, императрица ни в чем не слукавила. Вот только с тем, дала ли она своим поданным счастье, наверное, можно поспорить.

История ужасной катастрофы, жертвой которого стал «Титаник», до сих пор будоражит исследователей. Кораблекрушение, случившееся 14 апреля 1912 года, оставило нам несколько неразрешимых загадок. И самая главная из них: неужели хозяева корабля сумели организовать страшную аферу, потопив вместо «Титаника» другое судно?

Кораблекрушение «Титаника» навсегда осталось в истории как пример неудачного стечения обстоятельств и чрезмерной самоуверенности. Ведь задолго до того, как корабль вышел в свой первый и последний рейс, владельцы судоходной компании и создатели корабля неоднократно заявляли, что «Титаник» — чудо инженерной мысли и само совершенство, которому не страшны никакие бедствия.