Мэри Роуч - Жизнь после смерти

Возможно, вы с облегчением узнаете, что мой следующий персонаж не верит в эльфов-лепреконов. У него докторская степень, полученная в Стэнфордском университете, и он учился в Йельском университете, проявляя особый интерес к термодинамике и теории информации. Кроме того, у него нет на примете дружеского прозвища для именования души. Но у него есть иное определение, не похожее на дружеское. Он говорит о «существующей отрицательной энтропии (балансе энергии/массы), свойственной неравновесному метастабильному физическому «квазиустойчивому состоянию», характерному для живых и обладающих сознанием биологических систем». И у него есть план действий для того, чтобы измерить это.

Герри Нахум (Gerry Nahum) – профессор Школы медицины в Дюкском университете. Работает он в старом здании, называющемся Бейкер-Хауз (Baker House), – в свое время в нем располагались метеорологи. Теперь же здесь – невероятная смесь того, что я бы назвала присутствием всех остальных медицинских центров. Нахум делит свой третий этаж с Центром по изучению опухолей мозга, доктором С. Х. Ливенгудом, Службой капелланов и забавно названной Службой молодых исследователей эндокринной системы. Сам Герри преподает акушерство и гинекологию. Впервые узнав об этом, я подумала, что, возможно, он контактировал с Дональдом Гилбертом Карпентером. Не исключено, казалось мне, что придет время, и они поведут женщин на сорок третий день беременности на исключительно чувствительные весы Дюкского университета и примутся следить, не появился ли очередной Мак – то есть обязательная отрицательная энтропия. Да нет, конечно, – сказала я себе, – едва ли такое возможно.

Нахум, сидя за своим письменным столом, поигрывая галстуком и слушая мои сумбурные речи в стремлении понять, что же я хочу узнать, слегка отклонился назад. На галстуке красовался логотип университета, славно гармонировавший с общим видом кабинета, на стенах которого висели 31 диплом в рамочках (включая дипломы выпускников и дипломы о присуждении ученой степени) и сертификаты различных наград и премий.

Я обрисовала ему эксперименты, проведенные Дунканом Макдугаллом, в надежде, что профессор выскажет свое просвещенное мнение о том, что именно могло быть причиной мистической потери веса. Бровь его немного искривилась, выражая определенное беспокойство. Перед моим визитом мы обменялись по электронной почте несколькими письмами, однако я забыла подготовить его к тому, сколь глубоким может оказаться мое невежество. Причем последнее не только глубоко, но и широко: оно охватывает целый океан, включая химию, физику, теорию информации, термодинамику и еще множество других вещей, с которыми должен быть знаком нацеленный на изучение души современный теоретик. Эксперимент Макдугалла профессор назвал «глупым». И добавил, что в данном случае нужны не весы, а полностью изолированная система.

Система – это именно то, что Нахум очень любит создавать, – должна представлять собой нечто вроде ящика, полностью изолированного от внешней среды. Его следует установить на чувствительных весах, способных улавливать «дыхание сознания», а вокруг – ряды детекторов, восприимчивых к электромагнитному излучению. Они должны измерять все виды излучений, несущих энергию (не путать с информационными, или «духовными» потоками, для которых детекторов не существует) – ту, которая, возможно, будет исходить из нашего «ящика». Теперь, допустим, в последнем находится живой организм – инфузория-туфелька, или вомбат, или Джон Теш (американский композитор. – Прим. переводчика ), совершенно не важно, кто именно. [26]Если внешние детекторы покажут, что некие энергии покидают закрытый ящик, то мы сможем отметить и связанную с этим потерю веса. Почему? А по законам физики. С потерей энергии всегда теряется и часть массы. Я сейчас толкую не о переживаниях убежденного сторонника похудания. А о том, что E=mc 2. Если изменяется энергетический статус чего-либо, то должна измениться и масса (то есть вес) – на малую, очень малую, даже крошечную величину, которую можно измерить только в физической лаборатории. И мы приходим вот к чему: если при смерти организм теряет больше, чем можно объяснить истечением энергии, значит, ящик покидает и нечто такое, что не подвластно законам физики. Возможно, это и есть душа, или сознание, устремившееся в высшее измерение сквозь – как мог бы сказать Лью Холландер – «приоткрывшееся маленькое окно».

Теоретик вроде Нахума рассматривает сознание как информационный контент. И информация – с позиций квантовой физики – в любом случае имеет энергетический эквивалент. То есть очень-очень легкий, но вес. «Если учитывать высвобождение тепловой энергии в расчете на бит уходящей информации, – говорит Нахум, – то мы получим величину, если измерять в джоулях, от десяти в минус третьей степени до десяти в минус двадцать первой степени».

Мне пришлось сделать умное лицо. «По-моему, все это очень просто сделать». Такой интеллектуал, как Герри Нахум, может просто упустить из виду, насколько все мы, остальное человечество, невежественны. Чуть раньше в нашей беседе фразой: «Я уверен, вы в курсе дела» он предварил следующее высказывание: «Мало кто видит в микротубулах подобие абака – структуру, пригодную для калькуляции молекул на субклеточном уровне».

Чтобы не увести в сторону основное направление объяс нений, мы согласились с тем, что потери энергии в расчете на одну единицу исчезающей информации именитые физики определяют указанной ничтожно малой величиной, после чего доктор Нахум продолжил. «Применив формулу соотношения массы и энергии, как это делал Эйнштейн, можно прийти к тому, что если наше предположение верно, то мы должны получить килограмм в минус тридцать восьмой степени». То есть вес одного бита информации, – а информация есть то, что составляет наше сознание, – это одна миллиардная одной миллиардной миллиардной одной миллиардной одной миллиардной доли килограмма. «Очень малая величина», – проговорил Нахум, и это было тем, что я поняла.

Однако сколько битов информации содержит наше сознание? Или хотя бы одна наша мысль? Я подумала про себя: «А что, если этот человек продувает мои микротубулы?» Сколько информации в битах при этом расходуется? Неизвестно. «Одна мысль несет в себе миллиард бит? – спросил Нахум. – Или десять миллиардов? Мы не знаем. Если взглянуть на человеческое сознание, сколько в нем воплощено информации? Сколько в битах? Мы не знаем». Однако это не столь уж существенно. Что для нас действительно важно, так это возможность измерить изменения в системе, следуя нашей основной задаче – определить, существует ли душа. Потеря энергии, возникающая, когда душа улетает в «оконце», может быть зафиксирована – по крайней мере, теоретически – как потеря веса.