Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией - В защиту науки (Бюллетень 7)

Ныне покойный академик Виталий Гинзбург, один из самых активных борцов с мракобесием и антинаучными идеями, констатировал: «Издающиеся большими тиражами газеты нередко печатают всякий антинаучный бред. Если же вы напишете в редакцию протест, разоблачите лженаучный характер публикации, то ваше письмо опубликовано не будет, вам даже не ответят».

Сергей Капица поддержал: «То, что сейчас делается на телевидении, нельзя назвать иначе, как преступление перед нашей страной и обществом. Это делается намеренно, расчетливо, очень изощренными методами и талантливыми людьми».

По итогам обсуждений Президиум РАН принял следующее решение: «Рекомендовать для правительственных СМИ практику публикации комментариев, представляемых ведущими специалистами РАН, в случаях появления в этих изданиях статей, противоречащих известным научным фактам».

Но эти рекомендации ни к чему не обязывают правительство и ни к чему не готовят общество. Например, Анатолий Юрков в бытность главным редактором правительственной «Российской газеты» категорически отказался выполнять такую рекомендацию, апеллируя к закону о печати. Научное сообщество и околонаучные СМИ фактически бессильны в борьбе с мракобесием, они не имеют рычагов воздействия на его распространителей.

Пока фильмы « Коллайдер: взорвать Вселенную», « Великая тайна воды»и « История не одного обмана»фигурируют как научно-популярные, авторитет науки в обществе восстановить не удастся, а ее роль в становлении рационального сознания останется нереализованной.

– Можно долго жить, как на наркотике, теми ресурсами, которыми нас одарила природа. Но мы должны думать о большем, поскольку в недавнем прошлом Россия вносила громадный вклад в мировую науку и культуру.

Решение проблемы инноваций, то есть внедрения научных знаний и разработок в жизнь, – важнейшая задача развития России. Быть может, важнее только сохранение государственности – целостности страны и общества.

Ростропович мне как-то сказал, что если всех музыкантов, выросших и воспитанных в советской музыкальной школе, вернуть обратно в Россию, то музыкальная жизнь в мире рухнет. Ростропович был в силу своего великого темперамента склонен к преувеличениям, но в том, что он сказал, есть доля правды. То же самое суждение касается и науки. В этой статье я обращусь к тому, как сделать науку важнейшим фактором в инновационном развитии экономики страны.

Недавно просвещённый мир отмечал 150-летие главного труда Дарвина «Происхождение видов». Это была фундаментальная научная работа. Теперь же мы видим, что мощнейшей индустрией, затрагивающей все стороны жизни, становятся достижения нанобиологии. Примерами реализации фундаментальной науки отмечен весь путь современного развития человечества. В физике таким было открытие М. Фарадеем природы электромагнетизма, в химии – открытие Д. И. Менделеевым периодической системы элементов, в квантовой механике – работы Планка и т. д. Поэтому проблема инновации не новая. Самый великий русский учёный Менделеев был также замечательным изобретателем и инноватором. Он предложил бездымный порох, который намного превзошёл иностранные разработки, а также внёс существенный вклад в метрологию, в результате чего Россия раньше многих стран приняла метрическую систему мер и весов. Велик его вклад в нефтяное дело, а работы по экономике и таможенной политике определили пути защиты русской промышленности от вторжения иностранного капитала. В этом он опирался на поддержку С. Ю. Витте, который как министр финансов и премьер-министр обращался к мыслям и советам Менделеева. Однако научное сообщество не отметило его работы и дважды проваливало при выборах в Императорскую академию наук. Аргументация же его противников напоминает своим скудоумием и эгоцентризмом многое, что происходит и в наши дни, когда мы не умеем достойно оценить вклад наших учёных.

Следующий и, быть может, самый важный для нас вопрос связан с молодыми кадрами. После так называемых либеральных реформ страна потеряла десятки тысяч своих самых образованных молодых учёных и инженеров. Часть ушли в бизнес и остались в России, однако многие вынуждены были покинуть страну в силу полной нищеты, которую они видели на примере старших коллег. Как-то в передаче «Очевидное – невероятное» участвовал министр финансов А. Кудрин. Он меня спросил, правда, не перед камерой, сколько надо платить учёным. Я ответил: ровно столько, сколько вы платите в рублях, но только в долларах. И эта оценка поддерживается многими экспертами. Но дело не только в заработной плате – в десять раз больше средств нужно на оборудование, на эксперименты и экспедиции, на участие в конференциях и закупку литературы, на поддержание учеников.

Последняя позиция очень существенна. В течение 15 лет мы потеряли целое поколение, которое могло бы воспитывать следующее поколение. Старики неизбежно уходят, более того, в быстро развивающемся мире они не могут учить внуков. В то же время из-за нищенской пенсии учёные и инженеры вынуждены работать, хотя им давно пора уступить место молодым. Это нарушение нормальной смены поколений – одно из существенных препятствий инновационному процессу: старый конь борозды не испортит, но и новую не проложит. Только молодые способны на инновацию в любой области – как в искусстве, так и в науке.

Напомню простой демографический факт: когда начался советский атомный проект, все главные исполнители были моложе 40 лет. Старшее поколение – академики Иоффе, Хлопин, Семёнов, Капица – воспитало и выдвинуло своих молодых учеников. К сожалению, в нашей науке всё меньше личностей, которые способны привлечь и зажечь молодёжь. А она, в свою очередь, прекрасно ориентируется в мировой научной среде, знает, кто и где добивается успеха и пользуется спросом. Более того, эффективные средства для охоты за молодыми умами уже давно действуют на нашей земле.

В инновационном процессе большую роль играют так называемые венчурные фирмы (поддерживают своими деньгами новые проекты. – Ред.). Они начинали создаваться в США, в первую очередь в Калифорнии. Для этого дела характерны значительные риски, однако банкиры были готовы рисковать, и в целом опыт оказался удачным. Принятие решения о поддержке того или иного проекта основывалось на мнении экспертов, которым финансисты были готовы довериться, а затем – и на субъективном суждении самого инвестора. По сути, поддержка инноватора – это творческий процесс, осуществляемый инвестором. И его невозможно проводить бюрократическими методами. Кстати, поэтому венчурный подход не сработал в Германии.