В Гуляев - Древние майя, Загадки погибшей цивилизации

Точно такие же данные получены и в Исландии - одном из наиболее активных вулканических районов мира. Здесь местные крестьяне покидали свои поселки

в тех случаях, когда слой свежевыпавшего пепла достигал 10 сантиметров или больше. Восстановление плодородия почвы и пригодности ее для земледелия происходило, как правило, лишь через несколько десятилетий.

"Исходя из этого,- заключает американский исследователь Пайсон, Шито,-двухсотлетнее опустошение и обезлюдение значительной части юго-восточной горной области майя представляется вполне вероятным, притом что пепел Илопанго был более вредным, более обильным и более широко распространенным, чем в районе Парикутина".

Фактически за один лишь день роскошная тропическая растительность на большей части Сальвадора должна была превратиться в белую пустыню, лишенную почти всех признаков жизни.

Что же случилось тогда с людьми, ставшими жертвами этой ужасной природной катастрофы? Нет, жителей Чальчуапы и многих других поселков, расположенных на некотором удалении от Илопанга, не постигла печальная участь обитателей Геркуланума и Помпей. Их дома не были засыпаны до крыш вулканическим пеплом, затоплены грязевыми потоками или сожжены огненной лавой. Ведь не следует забывать, что их отделяло от разбушевавшегося каменного исполина все-таки солидное расстояние в 75 километров. Но общие масштабы катастрофы от этого отнюдь не уменьшаются. Скудные технические возможности древнемайяского земледельца, вооруженного лишь каменным топором и палкой с заостренным концом, не позволяли ему возделывать поля и выращивать урожай даже в том случае, если почву покрывал тонкий слой вулканического пепла в 10 сантиметров толщины. А в действительности же пепла было гораздо больше. И этот "мораторий" на всякую земледельческую деятельность оказывал свое воздействие на площади свыше 3000 квадратных километров!

Даже если взять весьма умеренную для оседлых общин того времени плотность населения 10 человек на 1 квадратный километр, то и тогда около 30 000 человек в одно мгновение потеряли все средства к существованию (земледелие, охота, собирательство). Чтобы избежать неминуемой голодной смерти, они вынуждены были покинуть родные места и искать спасения в

52

них областях, не пострадавших от извержения. И действительно, археологические исследования показывают, что к рубежу нашей эры культура горных майя переживает явный упадок, а многие местные селения прекращают свое существование. В то же время жители низменной лесной зоны майя на севере вступают в полосу наивысшего расцвета так называемого классического периода - и прочно удерживают-свое лидерство вплоть до конца 1 тысячелетия и. э.

А не связаны ли как-то между собой эти события? Не явилось ли переселение части горных майя на север после извержения Илопанго причиной, ускорившей формирование классической майяской цивилизации в данном районе?

Тщательное изучение всех археологических находок, и прежде всего керамики, со всей территории майя позволило ученым предположить, что подобное развитие событий вероятно. В самом конце 1 тысячелетия до н. э" то есть приблизительно в то же время, когда произошло извержение Илопанго, на севере, в низменной лесной зоне майя, а точнее - в Петене (Гватемала) и Велизе, внезапно происходят удивительные перемены. Население там более чем удваивается, и это хорошо видно по значительному росту числа обитаемых домов на поселениях. Кроме того, в местной культуре вдруг появляются новые, чуждые здешним традициям черты - новые формы керамики, статуэтки, орнаменты. Среди этой керамики есть ряд изделий, которые очень похожи на находки из Сальвадора, перекрытые слоем белого вулканического пепла из Илопанго. Особенно поразительно выглядит сходство таких специфических по форме сосудов, как чаши на четырех полых ножках в виде женских грудей. Они практически идентичны, и археологи не могут, например, отличить такую керамику, найденную в Бартон Рамье (Белиз), от керамики Чальчуапы (Сальвадор).

Следовательно, гипотеза о массовом переселении в конце 1 тысячелетия до н. э. жителей юго-восточной горной области майя, пострадавших в результате катастрофического извержения вулкана, на север - к своим ближайшим сородичам, племенам равнинной лесной зоны,- выглядит весьма правдоподобно. Однако это отнюдь не означает, что блестящая классическая цивилизация майя 1-IX веков н. э. в Южной Мексике

и Северной Гватемале происходит непосредственно от культуры переселенцев из горных областей. Скорее столь значительный приток населения с юга лишь убыстрил и оживил те процессы и явления по формированию государственности и цивилизации, которые уже наблюдались прежде у местных племен. Миграция из Сальвадора и других горных районов Юго-Востока была не первопричиной, а катализатором этого процесса, способствовавшим культурному расцвету майя в последующий период.

Так, по иронии судьбы катастрофические явления природы, обернувшиеся трагедией для части горных майяских племен, стали могучим ускорителем прогресса для других областей.

В то время как города равнинной лесной зоны майя вступили в свой "золотой век", на юге, в горах Сальвадора, жизнь медленно возвращалась в опустошенные извержением Илопанго земли. Дожди размыли и переотложили вулканический пепел. Постепенно восстанавливалось и плодородие почвы. На покрытой белым саваном тефры земле пробивалась первая робкая растительность - мхи, травы, кустарники, а позднее и низкорослые деревья. Но люди вновь поселились здесь, на старом пепелище, не ранее V-VI веков н. э. Видимо, это были группы майя-чортй, интенсивное проникновение которых на юг относится именно к данному периоду.

Хозяйство этих новых поселенцев основывалось на земледелии: они выращивали на своих полях главным образом кукурузу (маис) и бобовые. Оба вида растений были обнаружены недавно археологами в прекрасной сохранности при раскопках древнего поселения в Серене (долина Сапотитан, Западный Сальвадор).

Этот памятник майя-чортй можно по праву считать центральноамериканскими Помпеями. Его постигла та же трагическая участь, что и далекий римский город, погибший по ту сторону Атлантики в 1 веке н. э.

Необычайно сходны и все обстоятельства гибели обоих поселений. И если для драмы Серена у нас есть только немой, хотя и достаточно показательный археологический материал, то роковое извержение Везувия было подробно описано очевидцем - талантливым

ским писателем Плинием Младшим (племянником знаменитого историка Рима Плиния Старшего). В день катастрофы, 24 августа 79 года н. э., он находился в 25 километрах от проснувшегося Везувия, на противоположном берегу Неаполитанского залива.