Карен Хорни - Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Реакция невротика на этот внутренний процесс бывает различной. Это может быть веселье, это может быть жалость к себе, это может быть страх. Эти реакции обычно не связаны в его сознании с процессом само-деморализации.

Реакция жалости к себе была особенно сильно выражена у одной пациентки после одного ее сновидения. В прошлом пациентка бездарно растратила большую часть своей жизни, плывя по течению. Заразившись цинизмом, она повернулась спиной к идеалам. Ко времени сновидения она уже провела большую работу над собой и все же еще не была в состоянии принять себя всерьез и сделать со своей жизнью что-нибудь конструктивное. Ей приснилось, что женщина – сама красота и совершенство, – готовясь принять веру, была обвинена в оскорблении этой веры. После сурового осуждения она была выставлена на публичный позор перед какой-то процессией. Хотя спящая была убеждена в своей невиновности, она тоже принимала участие в шествии. И все же она попыталась воззвать к сочувствию священника. Священник хотя и сочувствовал, но ничего не мог сделать для обвиняемой. Потом обвиняемая оказывалась на какой-то ферме, совершенно нищей и в придачу безвольной и наполовину безумной. Еще во сне сердце пациентки начало разрываться от жалости к этой женщине, и, проснувшись, она рыдала несколько часов. Если не учитывать некоторые детали, это сновидение как бы внушает спящей: «Во мне есть много красивого и хорошего, своим презрением к себе и направленной на себя деструктивностью я могу действительно разрушить собственную личность; я приняла против них меры, но, боюсь, неэффективные; хотя я хочу спасти себя, я избегаю реальной борьбы и косвенно принимаю участие в работе деструктивных влечений».

В своих сновидениях мы ближе к реальным себе. Мне кажется, что этот сон поднялся с больших глубин, чтобы дать пациентке глубокое и верное понимание об опасности присущего ей саморазрушения. В этом случае, как и во многих других, реакция жалости к себе не является конструктивной: она не сподвигла ее сделать что-нибудь для себя. Только когда отступают безнадежность и сила презрения к себе, неконструктивная жалость к себе может превратиться в конструктивное сочувствие к себе. И действительно, это событие величайшего значения для любого, стиснутого ненавистью к себе. Оно происходит вместе с первым ощущением реального Я и желанием внутреннего спасения.

Леденящий ужас тоже может быть реакцией на процесс сползания в бездну. Если учитывать чудовищную опасность саморазрушения, эта реакция полностью адекватна, пока человек чувствует себя беспомощной добычей этой сокрушительной силы. В сновидениях и ассоциациях она может появляться в виде многих ярких символов маньяка-убийцы, Дракулы, чудовищ, Белого Кита, привидений. Этот ужас составляет ядро многих, по-другому не объяснимых страхов, таких как страх перед неизведанными морскими глубинами, страх перед привидениями, перед чем-то необъяснимым, перед любым деструктивным соматическим процессом – отравлением, глистами, раком. Он является частью того ужаса, который многие пациенты испытывают перед всем неосознаваемым, а потому наводящим страх. Он может быть центром необъяснимой паники. Невозможно было бы жить в таком ужасе, если бы он был постоянным. Человек должен найти и находит пути смягчить ситуацию. О некоторых из них мы уже говорили. Другие мы еще обсудим в следующих главах.

Проведя обзор ненависти к себе и ее опустошительной силы, мы не можем не увидеть в ней воплощение величайшей трагедии человеческого сознания. В своем стремлении к Бесконечному и Абсолютному человек начинает разрушать себя. Заключив сделку с дьяволом, обещающим ему славу, ему предстоит отправиться в ад – в ад внутри самого себя.

В начале этой книги был сделан убедительный акцент на важности реального Я. Реальное Я в нашей интерпретации – это живой, неповторимый, непосредственный центр нашей личности; та ее часть, которая может и хочет расти. Мы уже видели, как с самого начала неблагоприятные условия всеми путями мешали ее нестесненному росту. Поэтому наш интерес в основном сосредотачивался на тех силах личности, которые присваивают себе ее энергию и приводят к формированию гордыни; когда последняя достигает самостоятельности, личность тотчас же начинает испытывать тираническое и деструктивное влияние.

Такое смещение интереса в изложении с реального Я на идеальное Я и его развитие в точности повторяет смещение интереса невротика. Но, в отличие от невротика, мы сохраняем четкое представление о важности реального Я. Это основание снова сделать его центром нашего внимания и теперь уже рассмотреть более системно причины, по которым оно бывает заброшено и теряет для личности свое значение.

Используя метафору сделки с дьяволом, отказаться от Я , от себя – все равно что продать свою душу. У психиатров это явление называется «отчуждением от себя», или самоотчуждением. Этот термин в основном определяет те крайние состояния, в которых человек утрачивает ощущение себя, например при амнезии, деперсонализации и т. д. Подобные состояния всегда вызывали общее любопытство. Не просто странно, но поразительно, что человек, не находящийся в состоянии сна и не имеющий органического поражения головного мозга, не знает, кто он, где он, что делает или что делал.

Однако нам эти случаи покажутся объяснимыми, если их рассматривать не как изолированное явление, а как некое соотношение с менее явными формами самоотчуждения. При этих формах не возникает глубокого ощущения потери самотождественности и ориентации, но происходит общее ухудшение способности к осозанному переживанию. Например, многие невротики живут будто в тумане. Для них нет ясности ни в чем. Не только их собственные мысли и чувства, но и взаимоотношения с людьми, смысл различных ситуаций подернуты дымкой. То же можно сказать и о более мягких формах, при которых затуманиваются только внутрипсихические процессы. Я имею в виду тех людей, которые могут быть достаточно проницательными наблюдателями по отношению к другим, могут ясно определить суть ситуации или направление мысли; но любое восприятие (касается ли оно человеческих отношений или отношения к окружающей природе и т. п.) не находит отклика у их чувств, а внутреннее переживание не находит пути к осознанию. Такое состояние сознания, в свою очередь, не слишком отличается от состояния вроде бы здоровых людей, которые страдают от случайных частичных провалов в памяти, или «слепых пятен» в определенных областях внешних либо внутренних переживаний.

Все эти формы самоотчуждения могут касаться точно так же материальной стороны «себя» – своего тела и имущества [33] Здесь, как и во многих других рассуждениях, я примерным образом излагаю ход мыслей Уильяма Джемса. См. его «Принципы психологии» (William James. «The Principles of Psychology»), главу «Самоосознание», откуда и взяты все цитаты данного раздела. . Невротик может довольно слабо ощущать собственное тело и мало что чувствовать по отношению к нему. Телесные ощущения даже могут быть заторможены. Например, только после вопроса, не замерзли ли у него ноги, ощущение холода доходит до его сознания путем длительных размышлений. Он может не узнать себя, неожиданно увидев в зеркале в полный рост. Таким же образом он может не чувствовать свой дом своим домом – для него он так же безлик, как гостиничный номер. Другие не чувствуют, что их деньги – это их деньги, даже если они заработаны тяжелым трудом.