Александр Семенков - Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2

Внутренняя противоречивость этой эпохи проявлялась, в частности, и в том, что, с одной стороны, удельные княжества с быстро растущими городами в условиях натурального хозяйства были экономически и политически самодостаточными, мало связанными друг с другом. Но, с другой стороны, появляется и укрепляется их интерес к взаимному сотрудничеству. Осуществлялся выход этих практически самостоятельных государств на внешнеполитическую арену: собственные договоры с прибалтийскими землями, с немецкими городами заключали позднее Новгород и Смоленск; Галич активно вел дипломатические сношения с Польшей, Венгрией и даже с папским Римом.

Это противоречие между логикой децентрализованной власти и логикой централизации, необходимой для того, чтобы обеспечивать продвижение страны вперед и колонизацию новых земель, а так же связанное с географией России и вытекающим из этого поведением людей, впоследствии внесло огромный вклад в формирование русского вотчинного государства и его методов. Тем не менее, влияние этих противоречащих друг другу тенденций так никогда и не исчезнет, и в разные эпохи истории государства можно будет увидеть, как оно балансирует между центробежными и центростремительными тенденциями, между сепаратизмом регионов и постоянными усилиями по объединению. Столетия политической жизни не стерли эту невозможность однозначного выбора между противоположными требованиями, а выработали потребность в балансировании между этими противоположными тенденциями и достижении динамического равновесия между ними.

Древнерусское государство исполнило свою историческую роль. Оно сплотило восточное славянство, содействовало его переходу от племенного быта к новой жизни, защитило от внешних врагов, способствовало развитию хозяйства, культуры, возникновению и расцвету городов. Однако для определённого периода цивилизационной динамики политико-экономическая раздробленность имела прогрессивный характер, поскольку позволяла политически и экономически развиваться отдельным регионам. Вместе с тем период раздробленности сопровождается резким упадком политического и военного могущества государств, поскольку невозможно было объединить военные силы всех территорий. Всё это в высшей степени характерно для периода удельно-вотчинной раздробленности в русских землях.

В рамках Древней Руси развивались новые отношения землевладения и землепользования – с вотчинами и княжеско-боярской иерархией. Отдельные русские земли поднялись к самостоятельной жизни. Они больше не нуждались в опеке центральной власти. Подобные же процессы происходили и в других государствах того времени, которое мы называем ранним Средневековьем. Политическая раздробленность возникла по схожим причинам во Французском королевстве, Германской империи, Англии.

На авансцену истории стали выходить отдельные русские княжества-государства со своим хозяйством, общественными явлениями, культурой, со своей внешней политикой и своими княжескими династиями. В рамках единого государства сложились самостоятельные экономические районы. Соответственно новому политическому устройству верхневолжская Русь делится не на городовые области, а на княжеские уделы; сообразно с новой территорией, т. е. с внешней обстановкой, в какую попадает главная масса русского населения. На верхней Волге двигателем народного хозяйства становится вместо внешней торговли сельскохозяйственная эксплуатация земли с помощью вольного труда крестьянина-арендатора.

Становление на Руси самостоятельных княжеств проходило на фоне роста городов, вотчинного хозяйства, развития крестьянского хозяйства, освоения новых пахотных земель и лесных угодий, развития ремесла, внутренней и внешней торговли, роста обмена товарами между отдельными русскими землями. В русских княжествах выросли новые города, зародились и развились крупные вотчинные хозяйства, владения монастырей и церквей. Маленькие деревянные городки превращаются в многолюдные столицы княжеств. Все они – Чернигов, Новгород, Ростов, Суздаль и другие – соперничали с Киевом. Быстро росли в княжествах и новые города. Таким был в Северо-Восточной Руси основанный Владимиром Мономахом Владимир-на-Клязьме. Таким же становился на юго-западе, в Волынской земле, Галич – центр соляной торговли. Неподалеку от Новгорода вырос второй значительный торговый центр – Псков. Во всех крупных городах были выстроены мощные детинцы (кремли), в центре высились белокаменные соборы, княжеские и епископские палаты; всюду были построены десятки церквей.

В каждом из этих центров создавались прочные княжеские династии, складывалась традиция передачи власти от отца к сыну, за спиной местных князей встали выросшие и сплотившиеся феодальные кланы – боярство со своими вассалами, богатая верхушка городов, церковные иерархи. Русские княжества обретали силу и в военном, и в хозяйственном отношении. Крупное княжество могло теперь выставить рать не меньшую, чем у киевского князя, – с пехотой, конницей, осадными орудиями. Взять приступом центры таких княжеств было трудно, это были настоящие боевые крепости. Силы русских княжеств возрастала за счет развития внешней и внутренней торговли, развития ремесла и сельского хозяйства: распахивались новые земли. Росло городское и сельское население. Оно все более усложнялось по составу: здесь были и бояре, и младшая дружина, и духовенство, и торговцы, и ремесленники, и смерды, и холопы. Раньше столь развитым составом населения отличался Киев. Теперь такими стали десятки русских городов.

В княжествах-государствах создавались замечательные памятники культуры: строились архитектурные сооружения, создавались летописные своды, расцветала литература, публицистика. Знаменитое «Слово о полку Игореве» родилось как раз в пору этого политического распада некогда единой Руси. Там набирала силу Русская Православная Церковь. Из кругов духовенства вышло в эти годы немало замечательных писателей, философов, публицистов, живописцев.

Вся эта новая Русь уже не нуждалась в прежней централизации. Земли, отличавшиеся друг от друга природными, экономическими данными, в новых условиях все более обособлялись. Для новой структуры хозяйства нужны были иные, чем прежде, масштабы государства. Огромная Киевская Русь с ее весьма поверхностным политическим сцеплением, необходимым, прежде всего, для обороны от внешнего врага, для организации дальних завоевательных походов, теперь уже не соответствовала нуждам крупных городов с их разветвленной феодальной иерархией, развитыми торгово-ремесленными слоями. Вотчинники стремились иметь власть, близкую их интересам. Власть не в Киеве, и даже не в лице киевского наместника. А свою, близкую власть, здесь на месте, которая могла бы полно и решительно отстаивать их интересы. Все это привело к тому, что отдельные русские княжества превращались в сильные государственные образования с кипучей общественной жизнью, и значительными территориями.