Юрий Корнилов - На пути к психологии практического мышления

III. В тех случаях, когда к описанию предъявляются особенно высокие требования как к источнику познания, указанные особенности речи проявляют себя в большей степени. Тем не менее речь и здесь выполняет свои функции, если объект описан в тексте именно в том отношении, именно в тех связях и свойствах, которые важны, требуется субъекту читающему. В наших экспериментальных работах были показаны некоторые возможные случаи несовпадения целей, с которыми писался и читался текст (Корнилов, 1969а; Корнилов, 1973). В крайних случаях оказывается, что объект описан совсем не в тех свойствах и связях, которые необходимы субъекту читающему. Иногда в результате описание не несет в себе никакой информации в интересующем отношении, не дает возможности даже косвенно, через умозаключения получить необходимые сведения. Решающую роль здесь играет только опыт, на базе которого по проекции в тексте воссоздается весь объект в той мере, которая позволяет найти в нем нужные свойства, взглянуть на него в другой проекции.

Таким образом, оказывается, что по тому, с какой точки зрения рассмотрен объект в тексте, можно описать характер трудностей, которые должен преодолеть читатель в зависимости от того, какая сторона объекта ему нужна, с какой целью, в каком отношении находятся эти две стороны объекта. По характеру возникающих трудностей можно приблизительно предсказать некоторые особенности процесса понимания данного текста, особенности актуализации прошлого опыта. Так, в упоминавшихся выше крайних случаях правильное понимание текста достигалось только через восстановление объекта по описанию с активным использованием прошлого опыта. Поэтому, как бы ни протекал процесс понимания, в нем обязательно присутствовали домысливание, выход за пределы того, что «было дано» в тексте, конструирование каких-то объяснительных моделей или поиск, «узнавание» адекватных моделей и преобразование имеющейся информации к виду, соответствующему выбранной модели.

Интересно, однако, рассмотреть опыт читателя не сам по себе, а по отношению к опыту пишущего, а также в связи с тем, кому пишущий адресует свою речь, как он себе представляет, насколько успешно он может реализовать свои читательские замыслы. Мысль о том, что опыт у всех людей различен, при всей своей правильности, едва ли может стать основой для поиска. Видимо, нужно ориентироваться на общее в опыте общающихся, а не на различия. Так, технический текст может писаться для самого широкого читателя (инструкции к бытовой технике) и для узкого круга специалистов (инструкции к специальным лабораторным приборам). Такой текст может быть в разной степени обучающим и доступным для использования в профтехучилищах, вузах или научно-исследовательской работе.

Важным здесь является и еще одно обстоятельство: пишущие далеко не всегда «думают о читателях, а просто предполагают, что понятное для них самих также понятно и для других» (Ерастов, 1968). Такие представления возникают из практики устной речи, когда о непонятном, неизвестном можно спрашивать, пока не будет достигнуто понимание. Более сложна, но возможна обратная связь при общении, опосредованном письменной речью. Характер этой дополнительной уточняющей информации будет зависеть не только от формы общения, но и от причин возникновения непонимания – различный опыт обучающихся или различные цели и представления о собеседнике.

На нескольких рассмотренных примерах мы пытались показать, что процесс понимания речи едва ли выводим только из свойств самой речи. При анализе этого процесса нужно идти дальше, рассматривая особенности и общающихся субъектов, и объекта, являющегося предметом речи, и процессы, их связывающие. Очень важным и информативным оказывается сопоставительное рассмотрение различных звеньев этой цепи, что естественно, так как в конечном счете процесс понимания, вероятно, определяется суммарным влиянием всех элементов в их сложном взаимодействии.

Трудовая деятельность человека изначально носит коллективный характер. Различные средства коммуникации, прежде всего речь, играли и играют важную роль в труде. «Сначала труд, а затем и рядом с ним членораздельная речь» – выдвигает Ф. Энгельс главные стимулы возникновения человека (Энгельс, 1961, с. 53). Чрезвычайно важная роль речи в трудовой деятельности не уменьшилась, наоборот, возросла в связи с техническим прогрессом, с совершенствованием и усложнением форм и орудий труда. Речь – главное орудие при обмене производственно-значимой информацией; посредством речи осуществляется управляющее воздействие руководителя на подчиненных на всех уровнях управленческой деятельности; именно речь – главный инструмент передачи опыта молодому рабочему в трудовом обучении.

Между тем возможности речи при обслуживании труда не безграничны. Так, в тех случаях, когда трудовая деятельность требует тонкой ориентировки в производственной ситуации и при этом рабочий должен ориентироваться на известные признаки, вербальное их выражение становится очень громоздким, трудным, иногда невозможным.

Известно, что сталевар судит о процессе плавки по виду искр при сливании пробы из ложки, по виду струи металла, по виду излома остывшей пробы. «Заглядывая через синее стекло в печь, сталевар выносит определенные суждения о ходе плавки по виду поверхности ванны, по характеру кипения, по виду шлака» (Чебышева, 1969, с. 128). Значимыми являются также цвет стен и свода печи. Все эти признаки могут оказаться предметом обсуждения, дискуссии, они же должны стать предметом изучения начинающих сталеваров. Значит, эти признаки должны стать содержанием книг по технологии плавки, соответствующих учебных пособий. Практика показала, что наиболее опытные рабочие, мастера, инженеры пользуются этими признаками с исключительным мастерством, широко используют их в своей работе. Вместе с тем они испытывают большие затруднения при необходимости указать, по каким именно признакам они выносят то или иное суждение. В качестве причин трудности вербализации В. В. Чебышева указывает «тонкость», сложность этих признаков, стихийность приобретения навыков пользования ими.

Аналогичные ситуации вовсе не являются исключением. Такие же трудности испытывают аппаратчики вследствие скрытого характера сложных технологических процессов, которыми они должны управлять. Ю. А. Каликинский (1959) описал сложные чувства, играющие большую роль при контроле и регулировке агрегатов. Известна важная роль технического слуха для контроля за работой двигателя или станка. Ослушивание дает возможность вовремя обнаружить неисправность, не останавливая и не разбирая машины (Каликинский, 1962). При этом и здесь имеют дело с плохо вербализуемыми признаками производственных шумов.