Сергей Сергеев - Информация и человек

«Мудрено и сложно жить просто», – говорил Штольц, герой романа Гончарова «Обломов». Обратим внимание, что Штольц в этом романе показан как образец делового и рационального человека. И одной из самых сложных задач для него являлась задача нахождения наиболее простого варианта своих действий.

«Сочинять не так уж трудно, труднее всего – зачеркивать лишние ноты», – иронически заметил известный немецкий композитор Иоганнес Брамс. Очевидно, он имел в виду тот факт, что поначалу сочинённая музыка получается «сложной», несовершенной, и надо потратить массу усилий, чтобы довести её до «простоты», то есть до совершенства.

Русский поэт-декабрист Фёдор Николаевич Глинка отмечал: «Простота есть ближайшая родственница ума и дарований». Крылатая фраза из Чехова «Краткость – сестра таланта» тоже однозначно свидетельствует, что понятия «простота» и «примитивность» вовсе не синонимы. Да и расхожая фраза «Всё гениальное просто», очевидно, возникла не на пустом месте. Леонардо да Винчи сказал о простоте следующее: «Простота – это то, что труднее всего на свете; это крайний предел опытности и последнее усилие гения».

Нельзя не обратить внимания и на то, что для разных людей понятия «простое» или «сложное» могут иметь разное значение. Так, например, французский математик А. Пуанкаре удивлялся, почему так много людей не понимают самую, на его взгляд, простую и самую логичную науку – математику. Ведь жизненные ситуации гораздо сложнее математических теорий (и с этим трудно не согласиться), а в математике всё логично и однозначно.

Чернышевский о «простоте-сложности» говорил примерно следующее: «Непонятно почему удивляются гениям. Надо удивляться тому, что гениев так мало, ведь у них всё так просто и естественно. У глупых же людей, напротив, всё сложно и запутанно».

Правда, здесь следовало бы обратить внимание на то, что гениальность как раз и состоит в способности преодолеть массу сложностей, стоящих на пути достижения «простого» результата. «Некоторые из великих открытий, продвинувших науку, можно назвать “легкими”, однако не в смысле того, что их легко было сделать, а в том смысле, что, когда они совершены, их легко понять каждому», – отмечал Чарльз Дарвин.

То есть, понятия «простое-сложное» вовсе не такие очевидные, как это может показаться на первый взгляд. И оценивать через эти понятия творческий потенциал мозга никак нельзя. Можно лишь тем или иным способом сравнивать творческие потенциалы разных людей. Но и эта оценка в своей сущности весьма условна.

Итак, что же конкретно можно сказать о таком явлении, как творчество? Конкретно можно сказать только одно: это процесс загадочный и совершенно непонятный на сознательном уровне. А всё остальное пока лишь догадки и умозрительные заключения.

4

Третья особенность .

Эта особенность также всем хорошо известна и тоже, как и все другие особенности, воспринимается нашим сознанием как что-то естественное, само собой разумеющееся. Это способность испытывать такое чувство, как интерес к чему-либо. При всей кажущейся простоте и естественности, она содержит в себе такое множество загадок и неясностей, что любой её анализ весьма приблизителен, и никак не может гарантировать какой-либо объективности.

***

И снова мы столкнулись с фактом невозможности разделять особенности работы мозга на отдельные составляющие. Интерес – это, фактически, не что иное, как одно из эмоциональных состояний, а эмоции мы рассмотрим ниже, отдельным пунктом. Но дело в том, что практически любой «режим» работы мозга является определённым эмоциональным состоянием, «настраивающим» сознание на специфику решения тех или иных проблем. При желании можно в любой особенности найти признаки многих других особенностей. И если, выделяя что-то специфическое, не делать никаких допущений (возможно, не всегда корректных), то вряд ли вообще можно будет хоть что-то понять в рассматриваемой теме.

***

Обратим внимание, что в области компьютерной обработки информации нет ни малейших намёков на какие-либо аналоги этому явлению. Такой способностью может обладать только живой ум.

На первый взгляд, эта особенность несколько странная, а зачастую попросту вредная: ведь интересны бывают, как правило, всякого рода бесполезные занятия – хоккей, рыбалка, пикник на природе, развлекательные фильмы, компьютерные игры. А вот интерес к учёбе или, например, к работе не такое уж распространённое явление. В большинстве случаев учиться и работать приходится лишь в силу необходимости, напрягая при этом силу воли и испытывая отнюдь не самые приятные ощущения.

Это всё, конечно, так, но не совсем. А точнее – совсем не так. Если обратить внимание на поведение малолетнего ребёнка, то нельзя не заметить, что ему интересно буквально всё: как мячик подскакивает, как птичка чирикает, как автомобиль едет, как собачка бегает, как листочек выписывает в воздухе замысловатые фигуры. Правда, потом, когда он немного подрастёт, очень многое из того, что было интересно ранее, становится неинтересным. Но появляется масса новых интересов: интересно поиграть в лётчиков, шахтёров, танкистов, водолазов, дочки-матери (для девочек), разведчиков и т.д. Очень интересны сказки и различные детские рассказы.

То есть, даже при самом беглом анализе видно, что круг интересов, во-первых, может меняться, а во-вторых, что самое главное, – здесь просматривается простая закономерность. В чём же она? Если отбросить всякие нюансы и сформулировать совсем просто, то предметом интереса бывает именно то, что не познано, что представляет собой (для конкретного человека, конечно) какую-то загадку. А интерес является, по сути, той движущей силой, которая как бы заставляет сознание познавать мир.

В принципе, это понятно. Но здесь есть и ещё один важный и даже «странный» нюанс (странный с «компьютерной» точки зрения): «ввод данных» в наше сознание, то есть познание мира, происходит определёнными этапами, от упрощённых понятий к более сложным. В нашем представлении это настолько естественно, что даже трудно понять, а в чём же здесь странность? А странность в том, что само понятие «упрощённая информация», её развитие и переход к виду «не упрощённому» абсолютно не поддаётся какому-либо формализованному описанию. По большому счёту он нам вообще непонятен. Давайте разберёмся подробнее.

Понятно, что детские сказки про репку, волка с козлятами, зайчиков, лисичек и т.д., – по факту, являются как бы ложной информацией: зайчики-лисички в сказках разговаривают, носят одежду, живут в домиках. И всякие истории, происходящие с ними совершенно нереальны. Но никто не будет отрицать, что это уже нужные знания: в сознании ребёнка формируется структура мира. Эти «ложные» истории являются необходимым этапом для «взрослого» понимания мира. У человека не бывает в жизни такого момента, когда он отбрасывает всё познанное в детстве как что-то полностью неправильное и начинает познавать мир заново, «по-взрослому». Не бывает «лишних» периодов познания, детские «схематичные» познания это очень значимый этап освоения «взрослых» понятий.