Дональд Маасс - Как написать зажигательный роман. Инсайдерские советы одного из самых успешных литературных агентов в мире

Donald Maass

THE FIRE IN FICTION

Passion, purpose, and techniques to make your novel great

Перевод опубликован с согласия автора и Donald Maass Literary Agency (США) при со-действии Агентства Александра Корженевского (Россия)

Перевод с английского Дины Ключаревой

© Donald Maass, 2009

© Ключарева Д., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2021

КоЛибри®

В пылкой прозе любое слово – это луч света, любое предложение – раскат грома, любая сцена – тектонический сдвиг. Когда каждое слово на своем месте, история оживает, завязывается, переплетается и собирается воедино. Неудивительно, что возникает ощущение, будто такие романы пишутся сами собой. Хотя на самом деле заслуга принадлежит писателю.

Горите ли вы желанием сообщить что-то миру или вас поглощает интерес к вашим персонажам и их судьбам, главное – рассказывать подробно и увлеченно. Просто хорошо писать недостаточно. Хорошая проза – пустышка, если не зарядить ее энергией ваших собственных чувств.

Ваш роман обретает силу, когда вам есть что сказать, когда у вас есть переживание, которое вы хотите с нами разделить. Найдите его. Прокричите его. Не бойтесь пламени, которое горит у вас в душе. Когда вы сможете излить его на страницы – вот тогда вы и станете настоящим рассказчиком.

Шестой том в детективном цикле – и полное разочарование. Красочная обложка, а под ней – история-пустышка. Свежий роман вашего любимого писателя просто провал . Всем нам попадались такие книги. Но что же пошло не так? Автору не хватило времени, редактуры или он просто плохо старался?

В мое литературное агентство в Нью-Йорке каждый день присылают безжизненные истории. И опытные, и уже публиковавшиеся авторы слишком часто выдают романы, которые не производят впечатления. Они не затягивают, не распаляют мое воображение. Не ощутив сочувствия к персонажам и интереса к тому, куда заведет история, я набрасываю пометки для писем с отказами.

А некоторые рукописи захватывают с самого начала. С первого же предложения я с головой погружаюсь во вселенную истории. Сразу начинаю волноваться за протагониста. Второстепенные персонажи оживают, и даже антагонист становится для меня сюрпризом. Авторский замысел разворачивается на страницах, роман пугает, смешит, воодушевляет или просто изумляет – а я не могу оторваться от чтения.

Нет сомнений, что, читая тот или иной роман, вы испытывали подобные чувства. Или завидовали автору, которому повезло найти своей книге издателя. Это понятно по нарядной обложке и приоритетной выкладке в магазине. И по восторгам обозревателей, провозглашающих роман « лучшим в ее жизни» .

Каким образом авторы достигают пика мастерства? Что это – хорошо набитая рука, жизненный опыт или накопленная после двадцати написанных книг уверенность? Или мудрые советы бывалого агента или редактора? « Попробуйте поиграть с той или иной темой»?

Шедевральные романы кажутся чем-то, что случается лишь однажды. Нам кажется, что такой роман – это история, которая вызрела у автора. Он откладывал ее, годами собирался написать, корпел над ней десять лет, параллельно выдавая работы попроще. В моменты пущей зависти мы даже можем вообразить, что эта нетленка появилась на свет благодаря внезапной вспышке вдохновения.

Не верю я в это. Вспышка, энергии которой хватит на четыреста страниц? Настолько гениальный совет, что сорок или больше элегантно выстроенных сцен сами собой выплеснулись на страницы? Проект длиной в декаду, который ни на секундочку не утратил актуальности?

Роман-шедевр действительно может быть плодом единственного озарения и, само собой, бывает и единственным за всю карьеру. Но даже если и так – это не магия. Хотя так может считать сам автор. Он может рассказывать направо и налево, как история зародилась в глубине его души, и признаваться в The Writer или на NPR [1] The Writer – ежемесячный американский журнал для писателей, основанный в XIX веке двумя репортерами газеты Boston Globe, NPR (National Public Radio) – Национальное общественное радио. , что роман написал сам себя.

Меня расстраивает, когда авторы пестуют миф о том, что писательство – это магия. Некоторые и правда так думают. Досадно, что эти писатели не осознают суть собственной работы. Что в этом плохого? Плохо то, что магия попросту непредсказуема. Необъяснимый рецепт невозможно повторить.

Я верю, что любой писатель способен увлечься, едва сядет за текст. В любой роман можно вдохнуть жизнь. В любой главе могут накалиться страсти. Дело не в воззвании к демонам, одержимости или тупом везении. Запал, который разжигает великую историю, может быть таким же подручным и простым в использовании писательским приемом, как и те, что знакомы любому автору. Внутренний пыл можно превратить в прикладной инструмент.

Что я подразумеваю под внутренним пылом? В двух словах – это идейность, которая придает словам вес. Жгучее желание поскорее рассказать о чем-то важном, что-то объяснить читателю. Это может быть как нечто общее – некая универсальная истина о человеческой сути, так и что-то конкретное – например, как светит солнце осенними вечерами в прериях Небраски.

В любом случае слова сами ложатся в предложения (или так кажется), а нас, как читателей, завораживает чеканная точность писательского слога и эмоциональная мощь романа. Пылающий своей идеей писатель овладевает нашим вниманием. Зажигательная история не провисает, не дрейфует, не теряет напряжения и не спотыкается о типичные кочки предсказуемой литературы – засилье клише и стереотипных персонажей, шаблонные сюжеты, запутанную экспозицию, провальные диалоги и так далее.

В пылкой прозе любое слово – это луч света, любое предложение – раскат грома, любая сцена – тектонический сдвиг. Когда каждое слово на своем месте, история оживает, завязывается, переплетается и собирается воедино. Неудивительно, что возникает ощущение, будто такие романы пишутся сами собой. Хотя на самом деле заслуга принадлежит писателю. Было бы классно, если бы все рукописи выходили такими ладными, правда?

Почему даже у опытных писателей случаются неудачные романы? Для начала давайте обсудим, что вообще движет людьми, которые пишут книги. Существует два типа творцов.

Вот уже тридцать лет я наблюдаю за писательскими карьерами, их взлетами и падениями. Чем дольше я слежу за ними, тем лучше понимаю, что романисты делятся на две основные категории: одни мечтают видеть свои книги опубликованными, другие страстно увлечены созданием самих историй. Я делю их на честолюбцев и рассказчиков .