Василий Сычев - Общая когнитивная теория

Другими словами, две или более нейронные сети поддерживают возбуждение групп нейронов, которые станут нейронными сетями. Это позволяет им оставаться в возбуждённом состоянии десятки или сотни часов, консолидироваться, укрепить нейронные связи внутри групп нейронов и между разными группами. Врождённые нейронные сети инстинктов или структуры гиппокампа и т.д. могут оставаться активными длительное время поддерживая темп активации, но они не могут сохранять информацию о внешней среде. Группы нейронов коры головного мозга изначально не объединены в нейронные сети, возбуждённые при определённой ситуации становятся нейронной сетью благодаря поддержке (взаимному возбуждению) структур, способных поддерживать ритм возбуждения. В дальнейшем мы можем использовать эту нейронную сеть коры, хранящую воспоминания об определённой ситуации, для того чтобы вспоминать, думать, мечтать и т.д. и т.п. То есть, как мы уже говорили раньше, мы воспринимаем информацию, вспоминаем её, думаем о ней сознательно и несознательно одними и теми же нейронами – нейронами, объединёнными в нейронную сеть мемстинкта.

То, что разные мемстинкты состоят из ограниченного набора одних и тех же элементов, доказывает одностороннее пространственное игнорирование.

Например, в эксперименте Robert H. Logie попросил двух пациентов с поражением теменной коры описать по памяти площадь в Милане, на которой находились собор, магазины и дворцы. Пациенты представляли себя в одной из ориентаций по отношению к площади. Оказалось, что пациенты довольно точно описывали половину площади, но не могли описать вторую половину. Однако после того, как их просили мысленно изменить своё положение, они вспоминали о игнорируемой перед этим половине площади, но начинали игнорировать ту, которую подробно описывали до этого[22].

E. Bisiach и коллеги описали пациента с поражением правой теменной доли, у которого не было явного дефицита зрительного восприятия (он мог описать, что он видит), но который не мог описать по памяти половину пространства, причём дефицит был наиболее выражен в долговременной памяти[23].

Мы видим, что несмотря на повреждение элементов, ассоциирующихся с направлением «лево», и разрушение части мемстинктов элементы, их составляющие, сохраняются и могут быть активированы с помощью другого мемстинкта.

Целевой элемент – это элемент мемстинкта, имеющий усиленные связи (в том числе дофаминергические) с инстинктом, приносящим положительные эмоции, благодаря чему может получать дополнительное возбуждение и, в свою очередь, возбуждать элементы других мемстинктов, выстраивая, например, историю сознания, которая, в свою очередь, ещё больше возбуждает целевой элемент, который ещё больше возбуждает инстинкт, вследствие чего человек получает больше приятных эмоций.

Эмоции – это эпизоды сознания в нейронной сети инстинкта.

Соответственно, эмоции дополнительно возбуждают только связанные с ними мемстинкты, и активация других при сильных эмоциях затруднена. Например, непросто во время оргазма или эпизода сильной ревности складывать в уме числа.

С помощью инстинктов мы отмечаем и запоминаем разные состояния внешней среды, вернее реакцию наших рецепторов на неё, а потом запоминаем другие состояния внешней среды, связанные с исходными, и таким образом расширяем свой опыт. В итоге небольшая нейронная сеть инстинкта, реагирующая на очень ограниченный набор внешних сигналов, позволяет нам создать целую «библиотеку» мемстинктов, связанную с данной эмоцией.

Как это ни парадоксально, большая часть нашего так называемого сознательного мышления не появляется в сознании. Как мы помним, мемстинкты при активации проигрываются в прямом или обратном направлении, причём чаще всего одновременно бывают активны несколько мемстинктов; если элементы одного одновременно являются элементами другого, то совпадающие элементы могут становиться эпизодами сознания. Не исключено, что для выстраивания из элементов разных мемстинктов полноценной истории сознания возбуждение исходных мемстинктов должно быть определённым образом синхронизировано.

История сознания в дальнейшем сама может стать мемстинктом. Активные одновременно элементы мемстинктов далеко не всегда становится эпизодами сознания из-за того, что им просто не хватает возбуждения. В этом случае нового мемстинкта чаще всего не образуется, но консолидация всё-таки возможна; об этом говорят примеры имплицитного научения. Мы видим, что может сохраниться мемстинкт, даже не возбудившийся настолько, чтобы стать историей сознания. Хотя в большинстве случаев имплицитного научения разговор идёт о добавлении отдельного элемента в уже существующий мемстинкт или, как в случаях с научением искусственной грамматике[24], о появлении структуры во взаимосвязях отдельных элементов благодаря тому, что сохранены они в определённых частях мозга, имеющих определённые связи с другими частями. То же самое произойдёт, например, если мы впишем слова в заранее нарисованные кружочки, заранее соединённые линиями. В итоге мы получим набор слов, объединённых линиями в заранее заданную структуру. Если мы удосужимся ещё отксерокопировать листы с кружочками и линиями до того, как впишем слова, а потом будем одновременно вписывать одинаковые слова в одинаковые кружочки на всех листах, мы получим несколько копий одинаковых структур. Приблизительно одинаковая архитектоника мозга у разных людей подобна копиям наших листочков, а подобные ситуации, возникающие у людей, проживающих в одной культуре, «вписывают» «слова»-мемстинкты в похожие «кружочки» – одинаковые места в коре мозга, но подробно этот вопрос мы будем обсуждать ниже, общаясь с лингвистами.

Наша с вами теория показывает, что отделение различных нейронных сетей друг от друга происходит не только и даже не столько за счёт определённой структуры связей и выборочного торможения отдельных нейронов, а во многом за счёт общего торможения всей центральной нервной системы и выборочного взаимного возбуждения одними нейронными сетями других. Без общего торможения всех нейронов такая система, обладающая, по сути, положительными обратными связями, могла бы выходить на недопустимые уровни общего возбуждения; впрочем, нечто похожее происходит при эпилепсии. С другой стороны, без дополнительного возбуждения извне, например в камерах депривации, при травмах и т.д., центральная нервная система за счёт общего торможения быстро переходит в неактивный режим (сон, потеря сознания и т.д. и т.п.).

Как мы уже упоминали, для процесса консолидации требуется время, превосходящее период бодрствования, поэтому во время сна дневные воспоминания периодически активируются, происходит это во время стадии быстрого движения глаз. Консолидации нового мемстинкта способствует также отсутствие сильных сигналов от внешних рецепторов, то есть торможение механизмов общего непроизвольного внимания. Наша с вами теория предсказывает, что при отсутствии сна консолидация мемстинкта всё же будет происходить, но значительно хуже, потому что процесс будет зашумляться и к тому же мозг будет использовать лишние ресурсы на активирующиеся при этом нейронные сети.