Шошана Зубофф - Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти

Испанское агентство по защите данных приняло решение отстаивать требования девяноста простых граждан, которые, как и семья Монтес, были полны решимости сохранить унаследованные смыслы для мира, готового меняться со скоростью света [105]. Во имя «права на забвение» испанцы вышли на арену для боя быков, размахивая красными тряпками, решившись покорить самого яростного из всех быков – Google, главный оплот надзорного капитализма. Когда агентство предписало интернет-фирме прекратить индексировать информацию, касающуюся этих девяноста человек, бык ощутил на себе один из первых и самых значительных ударов.

Это юридическое противостояние опиралось на те же упорство, решимость и настрой, которые поддерживали семью Монтес и миллионы других испанцев, вынужденных вырывать свое будущее из лап самопровозглашенной неизбежности равнодушного капитала. В утверждении «права на забвение», сложность человеческого существования с его миллионами оттенков серого, противостояла экономическим императивам надзорного капитализма, породившим неослабное стремление извлекать и хранить информацию. Именно там, в Испании, право на жизнь в будущем времени переживало подъем, настаивая на том, что операции надзорного капитализма и его цифровая архитектура не являются, никогда не были и никогда не будут неизбежными. Наоборот, даже капитализм Google был создан людьми и может быть демонтирован или перестроен с использованием демократических процедур, а не по указке бизнеса. Google не должен был быть последним словом в том, что касается человеческого или цифрового будущего.

У каждого из этих девяноста граждан были свои требования. Одну женщину терроризировал ее бывший муж и она не хотела, чтобы он мог найти в интернете ее адрес. Конфиденциальность информации была необходима ей и для душевного спокойствия, и для физической безопасности. Другую женщину, средних лет, не отпускал ее старый, студенческих времен арест. Конфиденциальность информации была важна для ее идентичности и чувства собственного достоинства. Был среди них и адвокат, Марио Костеха Гонсалес, который несколько лет назад потерял право выкупа своего дома. Хотя вопрос давно был разрешен, поиск в Google по его имени продолжал выдавать ссылки на уведомление о потере права выкупа, что, по его мнению, подрывало его репутацию. Хотя испанское Агентство по защите данных отвергло требование удалить соответствующую действительности информацию из газет и других исходных источников – подобная информация, сочли они, в любом случае будет где-то существовать, – оно поддержало идею том, что Google несет ответственность и должен быть привлечен к ответу. В конце концов, это Google в одностороннем порядке изменил жизненный цикл информации, когда стал сканировать, индексировать и делать доступными во всемирной паутине личные данные без чьего-либо разрешения. Агентство пришло к выводу, что граждане имеют право требовать удаления ссылок, и предписало Google прекратить индексацию информации и удалить существующие ссылки на первоисточники.

Миссия Google «организовать информацию всего мира и сделать ее общедоступной и полезной» – начиная со всемирной паутины – изменила всю нашу жизнь. Без сомнения, это принесло огромную пользу. Но для отдельных людей это означало, что информация, которая обычно стареет и забывается, теперь остается вечно молодой и продолжает находиться на видном месте в цифровой идентичности каждого человека. Испанское Агентство по защите данных признало, что не всякая информация достойна бессмертия. Часть информации должна быть забыта, потому что это свойственно людям. Неудивительно, что Google оспорил постановление агентства в Верховном суде Испании, который выбрал одно из девяноста дел – дело адвоката Марио Костеха Гонсалеса – для передачи в Европейский суд. Последний, после продолжительных и драматичных прений, в мае 2014 года объявил о своем решении утвердить право на забвение в качестве основополагающего принципа права ЕС [106].

Решение Европейского суда, которое так часто сводят к юридическим и техническим соображениям, связанным с удалением личных данных или ссылок на них, в действительности стало ключевым моментом, когда демократия начала отвоевывать назад право на жизнь в будущем времени у влиятельных сил нового надзорного капитализма, решившего претендовать на одностороннюю власть над цифровым будущим. Вместо этого судебные прения оставили будущее за человеком, отвергнув претензии поисковых технологий Google на неизбежность и признав, что результаты поиска являются случайными продуктами конкретных экономических интересов, которые управляют действием машины из глубины ее недр: «Оператор поисковой системы способен оказать значительное влияние на осуществление базовых прав на неприкосновенность частной жизни и защиту личных данных. В свете потенциальной серьезности подобного вмешательства» в эти права, «оно не может быть оправдано лишь экономической выгодой, которую оператор поисковой системы рассчитывает получить в результате обработки соответствующей информации» [107]. Как резюмировали правоведы Пол М. Шварц и Карл-Николаус Пайфер, «суд в Люксембурге подтвердил важность свободного обмена информацией, но признал, что в европейском правовом режиме в конечном счете еще важнее защита достоинства, неприкосновенности частной жизни и персональных данных» [108]. Суд предоставил гражданам ЕС право на сопротивление, потребовав от Google установить процедуру для выполнения пользовательских запросов об удалении ссылок и разрешив гражданам обращаться за помощью к демократическим институтам, включая «надзорные или судебные органы, с тем чтобы они провели необходимые проверки и предписали контролирующей инстанции принять соответствующие конкретные меры» [109].

Подтверждая право на забвение, суд заявил, что решающая власть над цифровым будущим принадлежит народу, его законам и его демократическим институтам. Он подтвердил, что отдельные лица и демократические общества в целом могут бороться за свое право на жизнь в будущем времени и могут победить, даже перед лицом могущественных частных игроков. Как заметил специалист по правам человека Федерико Фаббрини, в этом жизненно важном деле Европейский суд более решительно взял на себя роль суда по правам человека, шагнув на «минное поле прав человека в цифровую эпоху…» [110].

Когда о решении Суда было объявлено, «умные деньги» заявили, что этого никогда бы не произошло в США, где интернет-компании обычно прибегают к прикрытию в виде Первой поправки, оправдывающей, по их мнению, «инновации без разрешения» [111]. Некоторые специалисты по технологиям говорили, что авторы постановления «спятили» [112]. Руководители Google насмехались над решением. Журналисты сообщали, что соучредитель Google Сергей Брин «отшучивается» и «отмахивается». Когда его спросили об этом определении суда во время сессии вопросов и ответов на крупной технологической конференции, он сказал: «Хотелось бы, чтобы мы все просто забыли это решение» [113].