Дмитрий Крук - Никола Тесла. Пробуждение силы. Выйти из матрицы

Тем не менее, в отличие от многих и многих так называемых ученых, которые специализируются на переписывании чужих статей и усовершенствовании чужих экспериментов, Резерфорд представляется действительно выдающимся физиком, причем экспериментатором, а не теоретиком. Получив в 1908 году Нобелевскую премию по химии «за проведённые им исследования в области распада элементов в химии радиоактивных веществ», физик Резерфорд удивился и изрек свое знаменитое: «Вся наука делится на физику и коллекционирование марок».

Автор книги еще раз хотел бы сказать, что, несмотря на то что представление именно о Николе Тесле, а не Резерфорде, как основоположнике ядерной физики неизбежно вызовет отторжение у современного ученого, торопиться с выводами точно не следует.

Данная тема оказалась настолько интересной и обширной, что неизбежно выходит далеко за рамки краткого обзора научных достижений Теслы, которому посвящена эта глава книги. Поэтому автор книги ограничится здесь только анонсом того факта, что исследования в этом чрезвычайно захватывающем направлении ведутся и, после должного осмысления и аргументации, будут представлены в надлежащем виде. Пока же сообщим читателю, что одним из основополагающих достижений в ядерной физике является открытие нейтрона, существование которого, как считается, предсказал Резерфорд в 1920 году и экспериментально доказал в 1932 году его ученик, Джеймс Чедвик (James Chadwick), который, само собой, получил за это открытие Нобелевскую премию по физике в 1935 г. Именно открытие нейтрона повлекло за собой изучение цепных ядерных реакций и далее вплоть до Хиросимы и Нагасаки.

На самом деле нейтроны как относительно крупные беззарядовые частицы, соответствующие « простой, осязаемой реальности весомой среды крупных частиц, или физических носителей силы» (см. выше), – это открытие Теслы, сделанное им еще в 1896–1897 гг., в те времена, когда Чедвик еще ходил в ясли. Автор книги увидел и осознал эту идею самостоятельно, но в дальнейшем обнаружил, что и Тесла понимал этот вопрос совершенно так же, прямо называя генерируемые своей системой частицы «нейтронами».

Все мои исследования, похоже, указывают на вывод о том, что они являются маленькими частицами, каждая из которых несет такой маленький заряд, что мы вправе называть их нейтронами.

Вопрос, несомненно, чрезвычайно любопытен и требует изучения, однако именно здесь мы натыкаемся на трудности, которые заключаются в том, что, к сожалению, экспериментальным работам Николы Теслы по исследованию структуры вещества повезло значительно меньше, чем всемирно известным работам Резерфорда. Подытоживая предварительно тему, приведем цитату, характеризующую взгляды Теслы в 1919 году.

В качестве примера я могу упомянуть освоение атомной энергии, которое занимает сейчас главное место в общественном сознании… Очевидная истина такова. С давних пор философы пытаются выяснить строение материи, и это привело их к выводу, что микромир (микрокосм) и макромир (макрокосм) очень похожи в некоторых отношениях. Солнца, звезды и луны на небесах имеют свою копию в молекулах, атомах и электронах. Соответственно, все тела состоят из независимых частиц различных размеров, вращающихся друг вокруг друга с чудовищными скоростями и содержащих кинетическую энергию, количество которой, как доказывают последние исследования в области физики, беспредельно. Если бы можно было уловить и преобразовать ее, мы могли бы иметь энергию в неограниченных количествах в любом месте на нашей планете. Такая возможность уже давно открылась лучшим умам в изобретательской среде. Идея не нова, но наука сделала ее более определенной и точной. Я и сам посвятил много размышлений и экспериментов реализации этой мечты с момента открытия рентгеновских лучей двадцать четыре года тому назад. Первый внушающий надежды результат был достигнут в 1897 году, когда мне удалось осуществить выброс первичного вещества на расстояние далее, очевидно, неразложимого, и уловить некоторое количество его энергии. Это вошло отдельной темой в мое выступление перед Нью-Йоркской академией наук в том же году, о чем, однако, лишь в некоторых технических изданиях появились скудные сообщения: недостаток времени не позволил мне подготовить доклад для публикации. Впоследствии я создал прибор, который, пожалуй, и сегодня считался бы уникальным и в высшей степени приспособленным для осуществления первого шага, а именно для выделения атомной энергии. Но, несмотря на то что мой способ был перспективным, а один из талантливейших физиков профессор Бушерер присоединился к моему мнению, эти исследования послужили лишь доказательством того, что в этом процессе количество затрачиваемой энергии превышает количество получаемой. Я же в самом деле удовлетворен тем, что проблема во многом имеет ту же природу, что и процесс, происходящий при разделении небесных светил.

Но, что вполне естественно, будет задан вопрос: а как насчет феномена радия? Здесь мы имеем пример фактического распада материи, сопровождающегося выделением огромного количества энергии. Я высказался по этому поводу в 1896 году, задолго до того, как эти явления были тщательно отслежены и изучены. По моему мнению, энергия, определяющая процесс распада, присуща пространственному эфиру, и в таком контексте стоящая перед нами проблема выглядит более рациональной в плане овладения энергией окружающей среды. Это представляется мне более перспективным направлением исследований, следуя которому, можно добиться реальных успехов.

Зная нрав Теслы, можно не сомневаться, что упомянутое им выступление перед Нью-Йоркской академией наук, конечно же, не могло не содержать принципиально новый научный материал. Вот, например, в работе (58) Тесла говорит, что исследовал, « до какой степени скорость потока (Электронов. – К. ) обуславливает генерирование и влияет на характер испускаемых лучей ». И вот что он обнаружил:

Мои усилия по поиску ответа на третий из перечисленных выше вопросов привели к установлению с помощью подлинных фотографий тесного родства между лучами Ленарда и Рентгена (То есть пучка электронов и рентгеновских лучей. – К. ) . Фотографии, имеющие отношение к этой теме, были представлены на заседании Нью-Йоркской академии наук (о котором уже упоминалось) в апреле 1897 года, но, к сожалению, краткость моего выступления и сосредоточенность на других вопросах привели к тому, что я упустил наиболее важное – описание способа получения этих фотографий. Эту оплошность я смог лишь отчасти исправить на следующий день. Воспользовавшись возможностью, я представил иллюстрации и рассказал об экспериментах, в которых была доказана отклоняемость рентгеновских лучей под воздействием магнита, что устанавливает еще более тесное родство, если не идентичность лучей, названных именами этих двух первооткрывателей. Однако подробное описание этих экспериментов, такое же полное, как другие исследования и результаты, в гармонии между собой и ограниченные до узкой темы, доводимой мной научному обществу, появится в более подробном сообщении, над которым я без спешки работаю.