Алексей Салтыков - История как волна

Волна истории была не всегда. Поскольку – это естественный продукт взаимодействия природы и человеческого общества. Как природе свойственны перерастания количества в качество, отрицание отрицания, так и человеческой истории, как поступательному развитию общества. И происходят эти процессы только так, а не иначе. В данном случае размер волны настолько велик, что не ощущается отдельной свободной личностью. Единственное в чём она (личность) несвободна – она не может идти против природы, не может понять внутреннее. Я, не может осознать – почему его время именно такое.

Креационисты хотя и критикуют астрологов за привязку судьбы к звёздам, сами её привязывают к магическому, божественному провидению. Но по их взглядам невозможно было бы найти в истории ни смысла событий, ни человеческой свободы делать именно так как надо, и не иначе. Спор с креационистами может быть на двух основаниях: признавать или не признавать бытие Бога, а, следовательно, и его всемогущество.

Не буду касаться темы его существования. Поскольку это выходит за грани этой работы. Но скажу неожиданную вещь: «Чудеса творения прославляют Бога». Что как не осознание естественных «чудес», данных природой человеку, заключение человека в их «чудесное» колебание – не есть истинная божественная красота! Как удивителен мир, имеющий колебательную основу! Как всё-таки он тяготеет к порядку и упорядоченности, а упорядоченность к саморазрушению! Именно в порядке, упорядоченности и саморазрушении только и можно разглядеть истинную свободу человека как творца! Недаром в ведическом Тримутри: Брахма –Индра – Варуна угадывается это вечное движение бытия. Этот принцип аватарности, когда множество заключено в едином, и одновременно единое во множественном, как принцип делегирования полномочий от высшей иерархии низшим – есть ключ к ведическому пониманию историзма.

Креационисты ссылаются на Иоанна Дамаскина. Что же говорит тот? «В самом деле, мы, созданные Творцом свободными, являемся господами наших дел. А если мы все делаем в силу течения звезд, то то, что мы делаем, мы делаем по необходимости. То же, что происходит по необходимости, не есть ни добродетель, ни порок. А если мы не имеем ни добродетели, ни порока, то мы недостойны ни наград, ни наказаний…». Завершает мысль Иоанн и вообще крайностью: «…Сверх того, и разум будет нам не нужен, ибо, раз мы не властны ни в одном действии, то нам нет нужды что-либо обдумывать». И далее – что разумное существо- есть свободное существо.

Естественно, Иоанн не утруждается назвать границы свободы человека, данные ему Богом. И они ничем не отличались бы от неких астрологических. А между тем границы есть. Можно отметить, как философия религии заигрывает с давней мечтой человечества об абсолютной свободе. Но веришь звёздам – значит зависишь от них. Те, кто знаком с историей, понимают, что астрология – такая же религия, как христианство или зороастризм. Звёздное небо для древних людей было местом обитания их предков-дзядов или стариков-star-ов. Их влияние на тогдашнюю жизнь покажется нам родом магии. Но разве пришедший им на смену Бог – не ступень магической эволюции?

Но религия пошла дальше. В своих концепциях управления людьми она изобрела Эсхатологию – систему взглядов, рассматривающих конечную цель бытия – конечную цель человека, мироздания. Апокалипсис, Второе пришествие, воскрешение мертвецов, страшный суд и вечный рай для праведников. Страшный конец, апокалипсис – это изобретение семитских авраамических религий. Тогда как наши арийские предки в своём большинстве были убеждены в цикличности исторического развития. Отсюда и когнитивное неприятие «приближающегося конца». В психологии существует понятие «Иллюзия конца истории». Оно относится к когнитивным искажениям. Заключается оно в возникновении иллюзии у человека того, что, претерпев ранее личностное развитие, он достиг своего предела, и катится к закату. Эсхатологическая религия перенесла эти иллюзии на всю человеческую историю.

Если мы посмотрим в отдалении на каждый народ, то не увидим – ни добродетельных, ни порочных. Ибо порочные должны были бы уничтожить сами себя, а добродетельные расцвести как сады. Но мы увидим постоянный бурлящий океан судеб. Взглянем на историю войн и покорений. Грекам Александр Македонский покажется Великим, а персам – всего лишь кровожадным монстром. В истории столкновений каждый окажется прав. Покоряя других, он продвигает свою правду, расширяет своё место под Солнцем. Где тут порок, что князь, расширяя владения, хотел блага своему народу? И вот тут оказывается, что и порок, и добродетель – относительны. Но чем ближе мы подходим к человеку, к его повседневности, тем более значительными становятся эти категории. Ещё глубже – и мы окажемся в дебрях индивидуальной человеческой психики, у которой тоже есть свои законы и искажения. Поэтому, следовало бы различать идеальный подход к свободе и реальный. Для клириков – это «Веруй в Бога, и поступай как он хочет». Для остальных же, чтобы быть свободными нужно планировать каждый последующий шаг! Каждый последующий шаг свободного человека сообразуется с необходимостью его сделать. Ничего другого свободному человеку и не надо.

Какую бы свободу человека мы ни взяли, она всегда будет дополнена какими-либо факторами ограничения. Например, человек рождённый в одном роде – уже несвободен стать другим. Человек рождённый в данной местности – приобретает местные уникальные черты и характеры. Да, человек становится всё меньше зависимым от этого, но освобождаясь от одних условностей, он обретает другие. Он становится зависим от вещей, денег, гаджетов, поисковых систем и навигаторов, пластиковых карт, чипизации, вакцинации, законов, чужих культур, глобализации, инфляции, развлечений и т. д. И список этот можно продолжать. Эти условности в свою очередь делают более непредсказуемым его мир. Его жизнь начинает подчиняться искусственной волатильности. Она приобретает цену, и очень невысокую.

Но вернёмся к Человеку Разумному. Его эпоха ещё не прошла. Вы только представьте себе, что история есть прекрасная и бесконечная симфония с её forte и piano, с её многоголосьем и переливами тембров, с её трелями и стаккато, с её взлётами и падениями, с её ангельскими квинтами и дьявольскими тритонами. И играют эту симфонию сами люди. Играют как могут. Жаль, что слышат они лишь только близкие к ним инструменты. Дирижирует всем оркестром, конечно – природа –тайная, негласная, невидимой палочкой она взмахивает такт за тактом, заставляя людей будоражить свои невидимые струны. Но представьте себе, что кто-то возжелает играть то, что ему взбредёт в голову. Представьте себе, что люди забудут партитуру гармонии – и такое тоже случается – оркестр расстраивается и создаёт какофонию войны, насилия, геноцида, смерти. Она становится всё ужасней, поскольку лишена всякого смысла и гармонии. Но и отвращение наступает само, к самим себе, и они отвергают хаос, и просят: дирижёр, научи нас повиноваться твоей палочке! Дай нам годные партитуры, мы хотим создавать не хаос, но красоту! Так происходит колебание отрицаний – от первоприроды животного хаоса и джаза до второй природы выдуманной человеком красоты и порядка, от вольности делать «что хочу» до осознания необходимости «как надо». У каждого времени, каждой природы – своя правда. Единственная награда, которую получает человек достигая её предела – это её отрицание.