Джейми Метцль - Взломать Дарвина: генная инженерия и будущее человечества

Оживленные беседы с людьми во время турне и на других мероприятиях вдохновляли меня и побуждали задавать себе более сложные вопросы о будущем генной инженерии и моем личном отношении к нему.

Разменяв пятый десяток, я так и не обзавелся детьми, хотя всегда считал, что они у меня будут. Возможно, этому способствовала моя давняя и не всегда рациональная вера в науку, здоровый образ жизни и положительное отношение к регулярной проверке здоровья на предмет разрушительного действия времени и жестокости биологии. Я – техно-оптимист до мозга костей. Но, создавая образы нашего мира для своих читателей, я сам задавался вопросом: а действительно ли я верю в магию технологий так сильно, как заявляю?

Действительно ли я верю, что знаний, полученных за 150 лет изучения генетики, будет достаточно, чтобы изменить миллиарды лет нашей эволюционной биологии? Буду ли я готов поставить на то, что генетические изменения, которые сделают моего будущего ребенка умнее и сильнее, также обеспечат ему более счастливую жизнь? И как знаток истории, смогу ли я быть уверенным в том, что генетически усовершенствованные люди не будут использовать свои новые качества для доминирования над остальными, как это всегда происходило в колониальных державах? А как сын беженца из нацистской Европы буду ли я готов принять идею, что родители не просто могут, но и должны выбирать и конструировать собственных детей, основываясь на недостаточно изученных генетических теориях?

Какими бы ни были ответы, точно ясно лишь одно: после 4 миллиардов лет эволюции по одним правилам наш вид уже начинает развиваться по другим.

В опережающем время романе 1865 года «С Земли на Луну» французский романист Жюль Верн описал экипаж из трех человек, который запускает себя на снаряде на Луну, а затем возвращается обратно на парашюте. В 1865 году это была чистая фантастика. И сейчас – век спустя – технологий, способных доставить человека на Луну, очень мало. Воображать высадку на Луну в 1865 году – все равно что сейчас представлять приземление в другой звездной системе. Когда-то это может случиться, но пока что мы не знаем как. Наука еще не дошла до этого уровня.

Сто лет спустя, в 1962 году, президент США Джон Ф. Кеннеди поднялся на трибуну в Хьюстоне и произнес свою знаменитую речь о том, что к концу десятилетия Соединенные Штаты отправят человека на Луну. Президент Кеннеди рискнул поставить под угрозу доверие к США на пике холодной войны, поскольку в 1962 году уже существовали почти все технологии для успешного приземления на Луну: ракеты, теплозащитные экраны, системы жизнеобеспечения и компьютеры, способные выполнять сложные математические вычисления. Кеннеди не предсказывал отдаленное будущее, как Жюль Верн, и не придумывал фантастическую историю. Он делал четкие умозаключения, опираясь на существующие технологии, которые требовали незначительных доработок. Почти все уже было готово, неизбежность события была очевидной. Оставался лишь вопрос времени. Семь лет спустя Нил Армстронг сошел с лестницы «Аполлона-11», сделав «один маленький шаг для человека и огромный скачок для человечества».

Если говорить о генетической революции, то сейчас она находится в состоянии 1962 года, а не 1865-го. Разговоры о трансформации нашего вида – больше не спекулятивная фантастика, а вполне логическое продолжение современных и быстрорастущих технологий, которые существуют уже сейчас. У нас есть все необходимые инструменты для изменения генетического генома нашего вида. Наука уже готова. Реализация этого сценария неизбежна. Остаются лишь две переменные: произойдет ли это в течение ближайших десятилетий или позже и какими критериями мы будем руководствоваться, направляя развитие технологии.

Мало кто знает о законе Мура, в котором говорится, что вычислительная мощность компьютера удваивается каждые два года, но все мы ощутили его влияние. Ведь именно поэтому мы ждем, что каждая новая версия смартфонов и ноутбуков будет легче и мощнее. Так что, вполне очевидно, должен существовать эквивалент закона Мура, применимый к пониманию и изменению всей биологии, включая нашу.

Мы начинаем понимать, что наша биология – это еще одна система информационных технологий. Мы узнали, что наследственность – не магия, а все более понятный, читабельный и перезаписываемый код, который можно взломать. Именно поэтому со временем мы начнем предъявлять к себе те же требования, что и к другим информационным технологиям. Мы все чаще начнем считать себя информационной технологией .

Вполне понятно, что такая идея пугает многих. Вместе с тем она должна воодушевлять нас, поскольку дает нам невероятные возможности для улучшения жизненно важных процессов. Вне зависимости от нашего с вами отношения генетическое будущее наступит куда раньше, чем мы будем к нему готовы, и строиться оно будет на уже существующих технологиях.

На старте мы начнем использовать существующие технологии экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и осознанного отбора эмбрионов не только для отсеивания простейших генетических заболеваний и выбора пола, как это делают сейчас, но и для подбора, а затем и обширного изменения генетики наши будущих детей.

Вторая фаза, пересекающаяся с первой, пойдет еще дальше, увеличив количество яйцеклеток, пригодных для ЭКО. Это станет возможным благодаря индукции большого количества взрослых клеток (клеток крови или кожи) в стволовые клетки, которые превратятся в ооциты – а уже они будут развиваться в полноценные яйцеклетки.

Если – и когда! – этот процесс станет безопасным для человека, женщины, прошедшие через процедуру ЭКО, смогут оплодотворить не 10–15 своих яйцеклеток, а сотни. Вместо скрининга небольшого количества эмбрионов будущие родители смогут проверять сразу сотни и тысячи, дополняя процесс отбора аналитикой больших данных.

Кроме того, многие родители заинтересуются возможностью не только отбора, но и генетической модификации своих будущих детей. Технологии редактирования генов существуют уже давно. Но такие недавние инструменты, как CRISPR-Cas9, позволят еще более точно, быстро, гибко и доступно изменять генетику любого вида, включая наш. С точки зрения науки, технологии, подобные CRISPR, позволяют наделить эмбрионы новыми признаками и возможностями, внедряя в них ДНК других людей, животных и, может когда-нибудь в будущем, – и синтетических источников.

Как только родители поймут, что искусственное оплодотворение и отбор эмбрионов позволяют исключить риск возникновения многих генетических заболеваний и могут использоваться для культивации положительных признаков (например, высокий уровень интеллектуального развития, большая экстраверсия или эмпатия), увеличится количество желающих зачать ребенка вне матки женщины. Многие придут к выводу, что зачатие через секс сопряжено с опасным и ненужным риском. Правительства и страховые компании начнут агитировать будущих родителей пользоваться ЭКО и отбором эмбрионов. Это позволит им избегать затрат на оплату дорогостоящего и пожизненного лечения генетических заболеваний, которые можно было предотвратить.