Валентин Шелохаев - Либерализм в России в начале ХХ века

После оживленных прений съезд принял следующую резолюцию:

«I. Съезд признает, что необходимо в настоящее время приступить к образованию конституционно-демократической партии, которая состояла бы из широкого круга деятельных единомышленников в стране и имела бы полную и цельную программу с включением в нее положений по экономическим, финансовым, областным и национальным вопросам.

Съезд поручает уполномоченным им на то 20 лицам вступить в соглашение с близкими по направлению группами по своему усмотрению, составить вместе с лицами, которые будут уполномочены от тех групп, временный комитет партии, приступить к необходимым действиям по ее организации и обо всем сделанном довести до сведения следующего съезда.

II. Организацию настоящего съезда земской конституционной группы сохранить пока без изменения с тем, чтобы Бюро приглашало в состав членов и городских гласных.

III. Поручить Бюро совместно с 20 лицами, избранными согласно 1-му пункту, продолжать разработку программы по аграрному вопросу и организовать подобное же обсуждение вопросов рабочего, финансового, национального и областного» 172.

Как видим, июльский съезд «Союза земцев-конституционалистов стал важной вехой на пути создания либеральной партии. Однако дискуссия, возникшая на съезде, показала, что среди земцев-конституционалистов были значительные разночтения по вопросу о самом типе партии, ее структуре и социальном составе. Вместе с тем избрание 20-членной комиссии, которой предстояло войти в контакт с близкими по направлению и духу общественно-политическими организациями для выработки общей программы и тактики, свидетельствовало о понимании земцами-конституционалистами важности и необходимости немедленного приступа к созданию конституционно-демократической партии, тем более что вскоре предстояла избирательная кампания в Булыгинскую думу.

Не менее острые дискуссии по вопросу создания конституционно-демократической партии проходили в «Союзе освобождения». Если земцы-конституционалисты вели жаркие споры относительно союза с элементами, стоящими правее, то освобожденцы – о возможности соглашения с элементами, стоящими на более радикальных позициях.

После издания Манифеста 6 августа 1905 г. создались условия для легальной деятельности, чем и решили воспользоваться либералы. Обсуждение участия в избирательной кампании по выборам в Булыгинскую думу они увязали с проблемой ускоренного создания либеральной партии. На IV съезде «Союза освобождения» было признано необходимым «приступить безотлагательно к организации открытой конституционно-демократической партии». С этой целью съезд избрал особую комиссию из 40 лиц, в которую вошло 15 человек из состава комиссии, избранной съездом «Союза земцев-конституционалистов». Комиссии было «поручено войти по данному вопросу в сношения с другими общественными группами и принимать все нужные подготовительные меры; в качестве исходной точки для таких подготовительных работ комиссии была указана программа Союза Освобождения, принятая на третьем съезде Союза» 173.

На заседаниях Соединенной комиссии продолжились жаркие дебаты по всему спектру программных, тактических и организационных вопросов, включая вопрос о типе партии и ее структуре. Представители умеренного крыла комиссии (С. А. Муромцев, В. А. Маклаков, М. В. Челноков) считали, что деятельность партии должна носить временный характер, т. е. она должна функционировать до установления в стране конституционного строя, а затем прекратить свое существование. Основной задачей партии в данный политический момент, по их мнению, должна стать подготовка выборов в Булыгин-скую думу. При этом они настаивали на том, что на выборах партия должна заключать блоки только с умеренными элементами, невзирая даже на то, что некоторые из них являются противниками всеобщего избирательного права.

В свою очередь, центр и левое крыло комиссии доказывали, что партия должна быть постоянно действующим элементом в будущей конституционно-парламентарной политической системе. Они выступали против блока на выборах с противниками всеобщего избирательного права, подчеркивая при этом, что единственной правильной тактикой должна стать «координация действий» с левыми партиями.

Как видим, разногласия в Соединенной комиссии продолжались, и лидеры будущей партии, по признанию Милюкова, опасались, что на учредительном съезде возникнут не одна, а две или три партии, а в том случае, если все же «создастся одна, то это будет не партия, а “блок”, своего рода “Союз союзов”» 174.

Относительно конституционно-демократической партии опасения Милюкова не оправдались, но применительно ко всему спектру либеральной оппозиции они оказались пророческими. Вместо единой либеральной партии, о которой в 1902 г. мечтал Струве, в России возникло несколько либеральных партий, о которых речь пойдет в следующей главе.

Таким образом, процесс размежевания и самоопределения в русском либерализме растянулся на несколько лет, проходил весьма трудно и напряженно. Правда, те же тенденции имели место и в консервативном, и в социал-демократическом, и в неонародническом сегментах освободительного движения. Подобного рода ситуация объяснялась прежде всего незавершенностью формирования гражданского общества в России, отсутствием необходимых для формирования партий политических свобод, резкой мировоззренческой и идейно-политической непримиримостью между акторами освободительного движения, отсутствием у них опыта вести диалог и достигать политического компромисса в деле разрешения объективно назревших вызовов времени.

Русские либералы, консерваторы и социалисты еще не переболели «болезнью многопартийности», которая вела не к объединению, а к разъединению их сил. Вместо единых партийных структур либерального, консервативного и социалистического характера в российском партийном ландшафте, крайне мозаичном, существовало множество мелких и недееспособных политических организаций, которые напоминали протопартийные салоны, кружки, союзы и которые так и не стали современными европейскими партиями. «Детскую болезнь многопартийности» переживали и русские либералы, разошедшиеся по многим партиям и организациям, что в конечном счете и обусловливало отсутствие единства их действий и вело к размыванию либерального поля.

В отечественной и зарубежной историографии данная проблематика нашла сравнительно меньшее отражение, так как исследователи, как правило, сосредоточивали свое внимание на освещении идейно-политической деятельности российских либеральных партий. Учитывая историографические наработки своих предшественников, собственные результаты исследований, в данной главе прежде всего обращу внимание на характеристику организационного состояния либеральных партий, от которого во многом зависела эффективность их работы как в Думе, так и среди масс. При этом будут рассмотрены уставные принципы функционирования либеральных партий, динамика их численности и социального состава, состояние их думских фракций. Создание такой целостной картины представляется важным для ответа на вопрос о причинах неэффективной деятельности либеральных партий в начале ХХ в.