Array Коллектив авторов - Маргиналы в советском социуме. 1930-е – середина 1950-х годов

Начальник УТО НКПС Васюков в своем докладе в апреле 1933 г. приводил следующие сведения о социальном составе тылоополченцев НКПС [по неполным данным, было учтено только 9691 чел.

(64,9 %) из 14 938 чел.]: «кулаков» – 7268 чел. (75 %), служителей религиозных культов – 538 (5,6 %), торговцев – 778 (8 %), лишенных прав по суду – 717 (7,4 %), «религиозников» – 247 (2,5 %), административно-ссыльных – 143 (1,5 %) [98] РГВА. Ф. 37940. Оп. 1. Д. 27. Л. 66. . Здесь также нет разделения на отцов и детей. Служители религиозных культов и «религиозники» разделены, как и должно быть. Приводя сведения по образованию, Васюков, не вдаваясь в подробности, разделил всех на грамотных (9196 чел.) и неграмотных (495 чел.). По национальному составу тылоополченцы делились следующим образом: русских – 47,1 %, украинцев – 32,5, белорусов – 2,3, татар – 8,9, киргизов – 3,6 %.

Эти сведения нельзя считать исчерпывающими, т. к. не учтены тылоополченцы семи батальонов ДВК. Мы полагаем, что в батальонах ДВК преобладали русские, украинцы и представители народов Средней Азии, т. к. переброска частей производилась в основном из Украины, Белоруссии и среднеазиатских республик (в частях, комплектуемых в Белоруссии, большинство тылоополченцев составляли русские). В докладе по состоянию на 1 августа 1933 г. учтено уже 13 742 (или 93,8 %) из 14 656 тылоополченцев НКПС. По представленным данным, «кулаков» среди них было 66,3 %, лишенных прав по суду – 12,3, служителей религиозных культов – 5,5, торговцев – 13,6, «религиозников» – 2,3 % [99] Там же. Д. 18. Л. 125. . При сопоставлении данных с разницей в квартал 1933 г. обнаруживается определенная разница в критериях социального учета. Даже если принять во внимание, что в апреле учетом было охвачено 2/3 тылоополченцев, а в августе учет оказался почти поголовным, то неясно, почему оказалась существенно сниженной доля доминантной группы («кулаки»), но при этом увеличились группы торговцев и лишенных прав по суду, а категория административно-ссыльных вовсе исчезла как социально-учетная группа.

Предположительно, последняя была присоединена к категории лиц, лишенных прав по судебным приговорам, а часть «кулаков» – к торговцам. Это свидетельствует о несовершенстве учета в частях т. о.

Из всех выявленных статистических документов только одна группа отчетов позволяет наиболее детально проанализировать социальный состав частей т. о., – представленные в ЦУТО НКПС весной – летом 1932 г. сводные «Сведения на тылоополченцев…» по отдельным батальонам [100] Там же. Д. 9. Л. 34, 55, 67; Д. 11. Л. 80; Д. 13. Л. 2, 18, 26, 35, 48, 51, 60; Д. 14. Л. 15; Д. 15. Л. 10. . Имеются сведения о тылоополченцах 13 из 17 существовавших тогда батальонов т. о. НКПС. Всего в «Сведениях…» учтено 5923 чел., что составляет около 70 % от общего числа тылоополченцев НКПС на начало лета 1932 г. При анализе сведений по этим батальонам выявлено, что большинство тылоополченцев (3382 чел., или 57,1 %) оказалось лишенным избирательных прав как иждивенцы «кулаков». Собственно «кулаков» в этих батальонах было всего 133 чел. (2,3 %). Затем идут иждивенцы торговцев (782 чел., или 13,2 %) и сами торговцы (287 чел., или 4,8 %), иждивенцы служителей религиозных культов (427 чел., или 7,2 %) и сами служители (253 чел., или 4,3 %), иждивенцы «эксплуататоров наемного труда» (238 чел., или 4 %) и сами «эксплуататоры» (43 чел., или 0,7 %). Среди тылоополченцев было также 4,1 % лишенных избирательных прав по суду, 0,6 % «религиозников», 0,5 % иждивенцев бывших служащих полиции, по 0,3 % административно-высланных и иждивенцев граждан, служивших в белой армии и «участвовавших в бандах».

Таким образом, иждивенцев (прежде всего, детей) «кулаков», торговцев, служителей религиозных культов и т. п. насчитывалось 82,3 %, в то время как самих лишенных избирательных прав по этим признакам всего 12,2 %. По национальности среди учтенных большинство (60,7 %) составляли русские, 19,4 % – украинцы, 4,7 – татары, 4,4 – белорусы, 3 – немцы, 2,2 % – поляки. Другие национальности составляли менее 1 % каждая.

В отчетных документах последующих лет периодически встречаются сведения из отдельных частей, подтверждающие указанные выше тенденции. Так, в январе 1935 г. в 32-м батальоне т. о. (Урал) из 646 тылоополченцев иждивенцами «кулаков» был 561 чел. (86,8 %), собственно «кулаками» – 22 (3,4 %), иждивенцами торговцев – 19 (2,9 %), торговцем – 1 (0,15 %), иждивенцами служителей религиозных культов – 14 (2,2 %), сыном кустаря – 1 (0,15 %), сыновьями «белобандитов» – 4 (0,6 %), лишенными прав по суду – 24 чел. (3,7 %). Русских в батальоне было 91,2 % [101] РГВА. Ф. 37940. Оп. 1. Д. 75. Л. 25 об. . В 14-й отдельной роте т. о. (Омск) в июне 1935 г. из 216 тылоополченцев 76,85 % были членами семей «лишенцев», 11,1 % – «кулаками». Русские среди них составляли 82 %, украинцы – 8,3 % [102] Там же. Ф. 25893. Оп. 1. Д. 332. Л. 57. .

С переходом т. о. в ведение НКВМ в отчетных докладах начальника УТО ГУ РККА тылоополченцы по признакам зачисления стали подразделяться на четыре категории: лишенные избирательных прав по Конституции, по суду, сосланные и высланные в административном порядке, «религиозники». По состоянию на 1 января 1935 г., представителей первой категории было 91,1 % от общего состава т. о., второй – 5,1, третьей – 3,4, четвертой категории – 0,4 %; по состоянию на 1 января 1936 г. – 93, 5,6, 1,1 и 0,3 % соответственно [103] Подсчитано по: Там же. Ф. 37940. Оп. 1. Д. 78. Л. 30 об., 37. .

Сведений о национальном составе в отчетных докладах УТО не имеется вовсе, хотя из инспекций такие данные в Центр подавались. Так, по отчету ИТО Сибирского военного округа (СибВО) за 1935 г., из 2407 тылоополченцев русских насчитывалось 2080 чел. (86,4 %), украинцев – 147 (6,1 %), мордвы – 38 (1,6 %), татар – 35 (1,4 %), казахов – 28 (1,2 %), немцев – 27 (1,1 %), прочих – 52 чел. (2,2 %) [104] Там же. Д. 82. Л. 31. . Данных об образовании тылоополченцев в формализованных отчетных документах УТО не имеется. Следовательно, можно сделать вывод о том, что этот вопрос для руководства УТО практического значения не имел.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что социальный и национальный состав частей на протяжении всего существования т. о. значительно не изменялся. Что касается источников пополнения частей т. о., то, несмотря на пестроту существовавших и применявшихся социально учетных групп и их «размытый» характер, очевидно, что в их основе лежал дискриминационный признак наказания за социальное происхождение или положение родителей. Вполне логично поэтому, что со временем военное ведомство встало на путь более формализованного учета, при котором причиной зачисления в т. о. служило лишение избирательных прав, а не та или иная социальная маркировка.

В то же время среди лиц, учитывавшихся статистикой как «лишенные избирательных прав по Конституции», появилась и затем стала увеличиваться доля молодежи, не относящейся к традиционным категориям «лишенцев» и их иждивенцев. В частности, в первой половине 1930-х гг. нормой стали массовые «чистки» советского и партийного аппаратов и Красной армии, исключения из партийных и общественных организаций. «Вычищенных» из различных структур и исключенных из рядов ВКП(б), ВЛКСМ и профсоюзов лиц призывного возраста стали направлять в т. о. К середине 1934 г. в 31-й части т. о. уже весьма значительной была категория лиц, прошедших через структуры советской социализации, а именно: 9,97 % работавших на производстве четыре года, 8,9 % – пять и более лет, 28,7 % бывших членов профсоюзов, 8,2 % бывших членов ВЛКСМ, 1,1 % бывших членов и кандидатов в члены партии [105] РГВА. Ф. 37940. Оп. 1. Д. 31. Л. 227. . Наличие упомянутых категорий отчасти изменило социальный облик и даже настроения переменного состава т. о. Это были люди, в прошлом участвовавшие в работе различных общественных организаций и в определенной степени подвергшиеся организованному идеологическому влиянию.