Константин Рыжов - Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция

Говоря так, Дарий рассчитывал, что сумеет легко и быстро покорить Скифию. Но на деле все вышло иначе. Не принимая сражения, скифы стали отступать в глубь своих степей, сжигая за собой траву, засыпая колодцы и источники. Персидское войско шло за ними по выжженному следу. Скифы держались на один день пути впереди, но настичь их было никакой возможности. Так прошли два войска друг за другом всю Скифию с запада на восток, а потом с востока на запад. Персы вконец измучились и изголодались. Дарий осознал бессмысленность начатой им войны и решил повернуть назад. Но скифы не собирались так просто отпускать врага. Их конница обогнала персов и стремительно помчалась к Дунаю. Кочевники задумали уничтожить мост и поймать обессиливших персов в ловушку.

Когда гонцы один за другим стали приносить вести о поражении Дария и о преследовании его скифами, тиран Херсонеса Мильтиад принялся убеждать хранителей моста, что нельзя упускать предоставленный судьбой случай освободить Грецию. Ведь если Дарий со всеми переправившимися с ним войсками погибнет, то не только Европа избавится от опасности, но и греческое племя, населяющее Азию, освободится от господства персов и от страха перед ними. Причем сделать это легко. Если они разрушат мост, то царь в скором времени погибнет или от вражеского меча, или от голода. Некоторые согласились с этим советом, но Гистией из Милета воспротивился задуманному делу. Он говорил, что разный интерес у толпы народной и у них, обладающих верховной властью, поскольку господство их зиждется на мощи Дария. Если она рухнет, то и они потеряют власть и понесут наказание от сограждан. Большинство присоединилось к нему. Посовещавшись, греки решили сделать вот что: часть моста со стороны скифов они разрушили, а остальную оставили. Скифы решили, что ионяне изменили царю и спокойно ускакали обратно в степь. Они собирались напасть на Дария, но разминулись с ним в пути.

Ночью персы вышли к Дунаю и обнаружили, что мост разрушен. Тут их обуял великий страх. Они ведь решили, что преданы ионянами! Впрочем, все опасения вскоре рассеялись. В свите царя был один египтянин с зычным голосом. Дарий приказал ему стать на берегу реки и кликнуть милетянина Гистиея. Египтянин так и сделал. А Гистией по первому его зову доставил все корабли для переправы войска и снова навел мост.

Так ионяне спасли персов. Кочевники были сильно раздосадованы их успешным отступлением, но не могли ему помешать. Им оставалось только злословить над греками. «Если ионяне свободные люди, – заявили скифы, – то нет людей их трусливее; если же ионяне рабы, то нет людей более преданных своему господину и более достойных рабской доли, чем они!»

Едва перейдя Геллеспонт, Дарий тотчас вспомнил о великой услуге, оказанной ему Гистиеем из Милета. Он повелел ему прибыть в Сарды и предложил просить любой милости. Гистией попросил дать ему во владение местность Миркин на фракийском берегу, где он хотел основать колонию. Царь удовлетворил его желание, и Гистией сразу приступил к строительству города. Сатрап Фракии Мегабаз услышал о том, что делает Гистией, и, как только прибыл в Сарды, сказал Дарию: "Царь! Что это ты сделал, разрешив этому дошлому и хитрому эллину построить город во Фракии? Там огромные корабельные леса и много сосны для весел, а также серебряные рудники. В окрестностях обитает много эллинов и варваров, которые, обретя в нем своего вождя, будут день и ночь выполнять его повеления. Не позволяй ему этого делать, иначе тебе грозит война в твоем собственном царстве. Прикажи ему явиться к тебе и заставь прекратить работы. А когда ты его захватишь в свои руки, сделай так, чтобы он больше уже не возвращался к эллинам".

Этими словами Мегабаз легко убедил Дария, так как царь ясно видел, какие последствия будет иметь строительство города. Он послал вестника в Миркин с повелением прибыть Гистиею в Сарды. Когда тиран явился к Дарию, тот назвал его своим другом и советником, повелел оставить Милет и Миркин и ехать вместе с ним в Сузы, чтобы быть там его постоянным сотрапезником.

Вместо Гистиея правителем в Милете стал его двоюродный брат и зять Аристагор, сын Молпагора. Некоторое время спустя на острове Наксос произошел политический переворот, и народ изгнал несколько богатых горожан. Изгнанники прибыли в Милет (ведь прежде они были большими друзьями Гистиея) и стали просить у Аристагора войско, чтобы с его помощью вернуться на родину. Аристагор тотчас сообразил, что, возвратив изгнанников, он может стать владыкой острова. Поэтому он предложил им воспользоваться помощью персов. Он сказал: "Вы знаете, что Артафрен, брат царя Дария, мой друг. Он повелевает всеми народами и городами на побережье Азии. Под его начальством большое войско и много кораблей. И он сделает все, о чем мы его ни попросим". Убежденные его словами, наксосцы поручили Аристагору устроить это дело наилучшим образом.

Аристагор прибыл в Сарды и рассказал Артафрену об острове Наксосе: "Остров этот, правда не большой, но красивый и плодородный и находится поблизости от Ионии; здесь большие богатства и много рыбы. Поэтому выступи в поход и возврати на остров изгнанников. И если ты только это сделаешь, то у меня есть много денег на содержание войска. Затем ты сможешь завоевать царю не только Наксос, но и зависимые от него острова: Парос, Андрос и другие, так называемые Киклады. Отсюда ты легко сможешь напасть на Эвбею – большой богатый остров, не меньше Кипра – и без труда его завоевать. Сотни кораблей довольно, чтобы завоевать все эти острова". Артафрен отвечал ему: "Ты пришел в царский дом с добрыми вестями. Все, что ты советуешь, – хорошо. Только вместо сотни весной у тебя должно быть готово две сотни кораблей".

Весной милетяне снарядили 200 триер, а Артафрен прислал большое войско из персов и союзников. Во главе него царь поставил своего двоюродного брата Мегабата. Едва установилась хорошая погода, Мегабат вместе с Аристагором, ионийским флотом и наксосскими изгнанниками отплыл из Милета, держа курс якобы к Геллеспонту. Дойдя до Хиоса, он стал дожидаться попутного ветра, чтобы внезапно напасть на Наксос. Однако Наксосу не суждено было погибнуть при этом походе, и вот какой случай его спас. Обходя однажды сторожевые посты на кораблях, Мегабат на одном миндийском судне вовсе не нашел никакой стражи. В яростном гневе он приказал телохранителям схватить капитана этого корабля, по имени Скилак, связать его и просунуть его через бортовой люк таким образом, чтобы голова торчала снаружи, а туловище находилось внутри. Когда Скилак был уже связан, кто-то сообщил Аристагору, что Мегабат, мол, велел связать его друга из Минда и подвергнуть позорному наказанию. Аристагор явился к Мегабату и стал упрашивать его простить Скилака. Но перс оставался неумолим, и тогда Аристагор пошел сам и освободил Скилака. Узнав об этом, Мегабат пришел в негодование и теперь обратил свой гнев на Аристагора. А тот сказал: "Что тебе до моих дел? Разве Артафрен не послал тебя, чтобы повиноваться мне и плыть, куда я прикажу? Зачем ты суетишься и суешься ни в свое дело?" Так сказал Аристагор. А Мегабат в бешенстве с наступлением ночи отправил корабль на Наксос сообщить наксосцам все замыслы против них.