Коллектив авторов - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Действительно, специфика окружающей среды не раз меняла политическую, экономическую и военную судьбу Византии. Страшная эпидемия так называемой Юстиниановой чумы 541–542 гг. ввела империю в глубокий демографический и санитарный кризис, из которого она выйдет в лучшем случае двумя веками позднее. Затем 120 морозных дней зимы 927–928 гг. ускорили экономические и социальные изменения, в результате которых крупные землевладельцы присвоили себе земли более мелких и слабых. Такой передел был невыгоден византийскому правительству, но приостановить его не удавалось. Другим постоянным природным фактором была вулканическая активность. Фракийское землетрясение 1354 г. уничтожило множество городов, среди которых Галлиполи на западной стороне Дарданелл. Турки-османы воспользовались этим, чтобы создать ряд плацдармов на европейском берегу – опорных точек для дальнейшего завоевания государства Палеологов. Ситуация усугублялась тем, что в середине XIV в. снова началась эпидемия чумы – «черной смерти», а также стали очевидны первые последствия ухудшения климата, вызванного началом Малого ледникового периода. Все это сыграло существенную роль в снижении экономической активности и внесло свой вклад в политическую нестабильность того времени [63] Ibid., pp. 108 и далее, а также выводы, p. 534. .

Рассматривая политические практики вкупе с исключительным долгожительством империи, историки приходят к выводу, что природа императорской власти была одной из важнейших причин ее незыблемости. По-видимому, именно идеология обеспечивала прочную связь между империей и ее подданными, цементируя государство. Перемены в политическом режиме, в свою очередь, рассказывают о способности и желании меняться. На этом следует остановиться подробнее.

Читателю, знакомому с историей абсолютизма при Старом порядке, основанном на Божественном праве, политический режим византийской империи кажется вполне понятным. Государством управляет монарх, концентрирующий всю власть в своих руках и распределяющий исключительные права, единовластный правитель, стоящий выше любого другого человека, считающий себя наместником Бога на земле. Попутно отметим, что выбранная параллель не случайна: французские короли, в том числе Людовик XIV, нередко вдохновлялись византийским примером. Один лишь императорский титул, фигурирующий на многочисленных правительственных документах (официальная переписка с подданными и иностранцами, печати, наиболее торжественные акты канцелярии – грамоты-хрисовулы и т. д.), может многое рассказать об императорских притязаниях и понимании собственной власти. Вот что гласит официальная титулатура: «Император ( basileus

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Albert Camus, La Chute, Paris, Gallimard, 1956; rééd., coll. «Folio», 2014, p. 133. Камю А. Избранное / Пер. Н. Немчиновой. – М.: Радуга, 1988. С. 277–334.

Mme de Rémusat, Mémoires, t. I, Paris, Calmann-Lévy, 1880, pp. 391–392.

Разделение на «древность» или «Античность», «среднее время» или «Средневековье» и «Новое время» впервые встречается во французском трактате «Спор оружейных герольдов Англии и Франции» (1453–1461).

Историки спорят о границах этого хронологического отрезка, что может отражаться на интерпретациях некоторых феноменов, однако не ставит под сомнение убедительность принятого деления.

Hervé Inglebert, Le Monde. L’Histoire, Paris, PUF, 2014, p. 1126. О «мировых хрониках», см. pp. 1181–1189.

Ibid., p. 61: «Проблема глобальной периодизации не решена. Системы периодизации, как правило, представляют собой автопериодизацию, завязанную на ту или иную культуру. Их можно применять по отношению к другим народам как систему точек отсчета, но не как адекватную хронологию».

Jane Burbank et Frederick Cooper (Empires. De la Chine ancienne à nos jours, Paris, Payot, 2011). Авторы предприняли подобную попытку, однако они не ставили вопрос о периодизации мировой истории и не подвергали сомнению традиционную четырехчастную периодизацию, которая грешит евроцентризмом.

Keith Windshuttle, The Killing of History. How Literay Critics and Social Theorists Are Murdering our Past, Paddington (Australia), Macleay Press, 1996.

Gabriel Martinez-Gros, Brève histoire des empires. Comment ils surgissent, comment ils s’effondrent, Paris, Seuil, 2014. Привлекательная схема Ибн Халдуна, которой пользуется Мартинес-Гро, слишком бинарна. Она не применима к Европе, Византии, Японии и степным империям, что становится ясно из статьи С. Бержера о монгольской империи.

Edward Luttwak, La Grande Stratégie de l’Empire byzantin, Paris, Odile Jacob, 2010.

J. Burbank et F. Cooper, Empires, op. cit. Политика различий не исключала иерархии: народы не были равны в рамках одной империи. Аббасидский мир навязал христианам и евреям статус зимми, который защищал их, но в то же время ущемлял в правах; в Каролингской империи франки находились на вершине общества; подобным же образом сицилийские нормандцы вытеснили итальянское, греческое и арабское население.

Выражение «неслышная сила» ( pouvoir feutré ) было придумано геополитиком Жераром Шалияном; оно прекрасно заменяет американский термин soft power («мягкая сила») и имеет более широкие оттенки смысла.

Alain Ducellier, «Les fantômes des empires. La longue durée politique dans les Balkans», Le Débat, no. 107, novembre-décembre 1999, pp. 69–96.

Мы сожалеем, что не смогли заручиться помощью редких франкоязычных специалистов по ряду империй, плохо известных или даже вовсе не известных широкой общественности. В сборнике не представлена Африка к югу от Сахары, в то время как империи на этом континенте могли бы создать почву для множества сравнений (ср.: Michael Gomez, African Dominion. A New History of Empire in Early and Medieval West Africa, Princeton, Princeton University Press, 2018). Хазарская и Кхмерская империи также не упомянуты в настоящем издании.

Fichtenau von H. Das karolingische Imperium. Soziale und geistige Problematik eines Grossreiches. Zurich, 1949. 336 s.

Mabillon J. Vetera analecta, nova editio cum itinere Germanico. Paris, 1723, pp. 413–414.

Florus Lugdunensis. Carmina // MGH. Poetae Aevi Carolini. Bd. 2, Hannover, 1884, pp. 560–561.

Halphen L. Charlemagne et l’Empire carolingien, Paris, 1947. 532 p.

Jong de M. The Empire that was Always Decaying: The Carolingians (800–888) // Empires. Elements of Cohesion and Signs of Decay. Vienne, 2015, pp. 6–25.