Владимир Автономов - В поисках человека. Очерки по истории и методологии экономической науки

Ярким примером иллюстрирует различие подходов экономистов и психологов К. Эрроу. Экономист, говорит он, в своем объяснении мира может исходить из того, что нельзя найти деньги на улице, потому что кто-нибудь другой их наверняка уже подобрал. Психолог же не будет принимать эту предпосылку как рабочую гипотезу. Напротив, он предположит, что деньги на улице лежат, и постарается выяснить, кто и каким образом их с наибольшей вероятностью найдет [Arrow, 1986, p. S398].

Самый яркий пример – [Alhadeff, 1982].

Главный тезис психологизма, как пишет Поппер, заключается в следующем: «…общество является продуктом взаимодействия индивидуальных психик, следовательно, социальные законы в конечном счете должны сводиться к психологическим законам, поскольку в основе событий социальной жизни, включая и ее обычаи, лежат мотивы, рождающиеся в недрах психики индивидуумов» [Поппер, 1992, т. 2, с. 107].

В этом заключается, в частности, смысл теории американского психолога Дж. Келли [Kelly, 1955; 1963].

Здесь мы не можем себе позволить сколько-нибудь подробной характеристики этого учения. См. работу Й. Шумпетера «Капитализм, социализм и демократия» [Шумпетер, 1995, ч. 1], в которой автор делает интересную попытку разделить Маркса-экономиста и Маркса-социолога.

«Выбранная процедура исследования исключала из рассмотрения широкую сферу социальной и институциональной реальности» [Брукнер, 1993, с. 52].

«Определяющую причину данного социального факта следует искать среди предшествующих социальных фактов, а не в состояниях индивидуального сознания» [Дюркгейм, 1991, с. 499].

Наиболее выдающимся представителем этого подхода является Толкотт Парсонс. См. [Парсонс, 1993; Parsons, 1951].

Здесь надо сделать важную оговорку. Мы уже отмечали, что, говоря о моделях человека в общественных науках, мы в первую очередь имеем в виду некоторые доминирующие или лидирующие на определенном этапе парадигмы в рамках каждой из наук. Применительно к теоретической социологии совершенно необходимо упомянуть о том, что подход Дюркгейма – Парсонса разделялся далеко не всеми видными социологами. Наиболее интересным для нас исключением является позиция Макса Вебера, придерживавшегося методологического индивидуализма и считавшего, что социология может «понять» действия индивида лишь тогда, когда они осмысленны и целенаправленны (в противном случае ими должна заниматься психология). Идеальный тип целерационального действия играет в социологии Вебера роль, сравнимую с ролью экономического человека в экономической науке. Различие же между социологией и экономической наукой Вебер видел в том, что социальное действие, являющееся предметом социологии, – это целерациональное действие, ориентированное на другого человека и имеющее отношение к власти, чего нельзя сказать о действии экономическом.

Этого, правда, нельзя сказать о классике современного функционализма Т. Парсонсе, для которого социальная система была лишь одной из подсистем человеческого действия наряду с культурой, личностью и организмом. Функции адаптации и достижения цели, которые экономическая теория считает своими, Парсонс отдает соответственно подсистемам «личность» и «организм», социальная же система, которая является главным предметом изучения социологии, отвечает за выполнение функции интеграции [Парсонс, 1993]. Таким образом, Парсонс строго соблюдает разделение труда между экономической теорией и социологией, хотя сам он трактует экономическую систему излишне ограничительно, однозначно связывая ее с «технологией» и с «контролем над ней в интересах социальных элементов» [там же, с. 107].

«Согласно Веберу, социология начинается там, где обнаруживается, что экономический человек – слишком упрощенная модель человека» [Гайденко, 1990, с. 19]. Т. Парсонс, энергично отстаивавший необходимость разделения труда между экономистами и социологами, называл социологию наукой о целях, а экономическую теорию – наукой о наиболее эффективных средствах достижения поставленных целей [Granovetter, 1990].

Здесь следует отметить, что принцип методологического индивидуализма не означает, что 1) индивид полностью свободен и изолирован от общества – влияние последнего отражается как в предпочтениях, так и в ограничениях, но экономическая теория не включает это влияние в сферу своих интересов; 2) целенаправленная деятельность индивидов обязательно ведет к достижению намеченной ими цели – гораздо чаще бывает иначе.

Исключениями являются с экономической стороны представители институционализма, а с социологической – представители теории социального обмена [Homans, 1961].

Исторический обзор ее развития см. [Блауг, 1994, гл. 13].

Социологи в ответ могли с полным правом указать на то, что «если говорить об организме, то его первичной структурной характеристикой является не анатомическая специфика, а видовой тип» [Парсонс, 1993, с. 95].

Знаменательно, что величайшим экономическим произведением Шумпетер назвал в своей «Истории экономического анализа» наиболее абстрактно-теоретический, далекий от социологических проблем труд – «Элементы чистой политической экономии» Л. Вальраса.