Светлана Жарникова - Сборник статей. Выпуск 6

На Севере Руси в дохристианский период аналогом Трояна было божество, носившее имя Велеса (Волоса). Б. Л. Успенский отмечает, что в Великий четверг на страстной неделе совершали обрядовую «окличку» мертвых. «В этот день рано утром жгли солому и кликали мертвых» (Стоглав, 1890, с. 193). Тогда же хозяйки кликали скотину по именам в печную трубу. Но в этот, же день «окликали» Мороз с приглашением его на трапезу и просьбой не бить урожай. Б. А. Успенский отмечает, что Мороз«обнаруживает несомненную связь» с Велесом-Волосом. При этом культ Велеса-Волоса был характерен именно для Русского Севера. В древнерусских источниках (договор русских с греками 907 г.) Велесопределяется как «бог всей Руси», в отличие от Перуна, бывшего только богом княжеской дружины. Основа «Велес-Волос» в русском языке используется для обозначения власти. «Велес» – повелитель, распорядитель, указчик; «волосить» – властвовать. Именно к Велесу обращались с просьбой дать больше зерна, скота, детей древнерусском языке – «волосыни, волосожары, власожелищи». Велес (Волос) владыка вод. Так в «Сказании о построении града Ярославля» говорится: «невернии сии человецы моли слезно своего Волоса, да низведет дождь на землю» (из чего следует, что Волос-Велес давал дождь и распоряжался небесными водами). Кроме того, ему подчинялись звезды. Именно Велеса-Волоса в «Сказании о построении града Ярославля» пресвитер церкви пророка Ильи, «узре плач и воздыхание многое», называет «богом вашим». В том же, «Сказании» говорится о том, что Велесу-Волосу был «сотворен» храм и дан волхв, который поддерживал неугасимый огонь. По дыму «жертвенного воскурения» волхв постигал тайны будущего и затем вещал от имени Велеса. Но если священный огонь угасал, то самого жреца приносили в жертву тому, же богу. Б. А. Успенский пишет: «Это место «Сказания» наряду с названием Бояна «Велесовым внуком» в «Слове о полку Игореве «остается косвенным доводом в пользу связи Волоса-Велеса с традицией шаманско-поэтического синкретического действа». В свете северорусских терминов типа «волхат, волхит, волхатка – ворожея», можно рассматривать термины – волшба, волшебный, волхв как связанные с культом Велеса-Волоса. В жертву Велесу приносили в особых случаях «тельца и телицу» и называли его «грозным богом». Велес был на Русском Севере в древности покровителем скотоводов и земледельцев. Так еще во второй половине XIX в. в Череповецком уезде Новгородской губернии существовал описанный Е. Барсовым обряд: «Когда выжнутся, оставляют на поле небольшой кустик колосьев и говорят одной жнее: «Ты верти бороду Волосу, или Велесу. другояко скажут». Та три разаходит около куста и, захватывая серпом пряди по 30 колосьев, припевает:

Б. А. Успенский отмечает: «Волос и Никола выступают здесь как эквивалентные наименования, причем замечательно, что, обращаясь, друг к другу, говорят о Волосе, но обращаясь к Господу – о Николе». Такая ситуация не случайна, ведь «христианские святые – в их числе св. Николай – оказались заместителями языческих богов … Процесс замещения языческих богов христианскими святыми весьма типичен и характеризует не только славянские страны, однако для исследования славянского язычества он особенно важен».

Исследования Б. А. Успенского убедительно доказывают – на Русском Севере в процессе христианизации Святой Николай или Никола (Микола) заменил собой древнего бога Волоса-Вслеса. Общеизвестно, что Никола (св. Николай) занимает совершенно исключительное место в русском религиозном сознании. Эго особое положение Николы на Руси постоянно отмечалось иностранцами, приезжавшими в нашу страну в 16—18 в. в. Они констатировали, что русские воздают Николе поклонение, приличествующее самому Богу. Так в 17 в. некий инок Афанасий заявлял, что «Николу… аки Бога почитают в православии». С. Москевич писал в 1609 г., что «в случае… убедительной просьбы русские молят не ради Бога или Христа Спасителя, но ради Николы». Еще в конце 18 в. встречались священники, «исповедующие Николу как Бога». Де Ту, оказавшийся в России в начале 17 в., удивлялся тому, что праздник Николы вешнего (9 мая) суеверные москвичи предпочитали самой Пасхе, а другой иностранец – Мартин Берг, также в начале 17 в., сообщал, что «Вербное воскресенье… после Николина днясчитается (у русских) важнейшим праздником». Феофан Прокопович отмечал, что простолюдины «Святого Николая боготворят» и «память Святого Николая выше Господских праздников ставят». В духовных стихах можно было встретить такие обращения, как «Святитель Микола, силен Бог наш», или «От желания ты господу помолисе, тому ту Миколы да со сьлёзамы…». Именно к Николе обращались с такой формулировкой: «Дай-ко Господи-Владыко, Свет-ты милосливой». Отметим, что еще в 16—17 в.в. русские избегали давать при крещении имя Николай и связывали это с тем, что нельзя было окрестить ребенка именем Христа или Богородицей. Иностранцы, жившие в России в 17 в., любую русскую икону называли «Николаем».

Еще раз отметим, что культ Николы, как и культ Волоса-Велеса, характерен именно для Русского Севера. (Для юга России более характерен был культ Св. Георгия – Егория). Как и у Велеса-Волоса, функции Николы в народном сознании были предельно многогранны:

1) Он – покровитель скота. В случае падежа давался обет «повеличать Миколе», которому обещали новорожденного бычка, называвшегося Миколец. Его растили три года, причем для откармливания микольца перед заклинанием собирали зерно со всей округи. Лучший кусок мяса от этого бычка жертвовали Николе в церковь, остальное, съедали всем миром, справляя т.н. микольщину. Празднование микольщины было связано с молебном и окроплением скота святой водой. Здесь имеет смысл вспомнить сообщение византийского автора 6 в. Прокопия, который писал о славянах, что: «только бога – творца молнийчтут они владыкой над собой и приносят ему в жертву быков». Общеизвестно, что персонификацией молнии в славянском язычестве был Перун (именно так «перун» в некоторых диалектах называют молнию). Как воплощение разящей илы оружия, Перун был богом княжеской дружины. Но Творцом молнии был, судя по всему, Верховный Бог Велес-Волос, творец перунов – молний, которого в христианском русском сознании заменил св. Николай. Отметим, что во время праздника «Волося» или «Волосье» (конец 19 – начало 20 в.) в четверг на масляной неделе «рабочий скот освобождался от работы и перед закатом солнца объезжают «молодого бычочка, обо жеребчика». В этой связи характерна и повесть «Чюдо святого Николы, чюдо еже о быке», составленная на Печоре в конце 18 – начале 19 в., посвященная мотиву жертвенного быка.