Роман Адерихин - Взгляд во вне. 13-й аспект понимания

Интересен факт, что если мы предположим, что каждый воспринятый акт действительности, выраженный в конечном счете как уникальный факт, итог ее отражения, проявляется как « выбор в рамках дозволенной выборности », то в описании ее восприятия не останется места таким компонентным составляющим акта восприятия, как правильность и ложность, справедливость и т. п., останется только данность . При этом следует согласиться, что акт понимания предрасположен к предвзятости в пользу времени и места употребления в понятии акта восприятия.

Понятие, в отличие от первичного акта восприятия, есть суть изменяемая и валотильная составляющая акта восприятия, подтверждением чего выступают « аналогии ».

Субъективное мнение порождает трактовки как восприятия бытия, так и бытия в его восприятии .

Каждый акт восприятия, как мы уже говорили, есть уникальность, не повторяющаяся во времени ( нельзя войти в одну и ту же реку дважды ), однако на основании этого можно заключить, что воспринимаемое всегда тождественно и единообразно в своих компонентах, статично и единично в своем многообразии, а также крайне изменчиво, что порождает телеологические, праксеологические и иные основания, именуемые внутренними и внешними процессами акта восприятия.

Восприятие факта единично, в то время как воспринимаемое нечто бесконечно множественно и изменчиво .

С этой точки зрения понимание есть не что иное, как еще один факт реализации восприятия, выраженного в абстрактном факте понятийной формы.

Любое понятие есть и форма, и содержание. Так, форму мы воспринимаем как потенциальную платформу и возможность восприятия, используя акт нашей интенции по отношению к этой форме, делая, таким образом, ее содержанием ( внутренним явлением ), которое представляет собой не что иное, как субъективное мнение. Например, право. Право – это форменная составляющая понятия, в то же время, как мы уже говорили, право реализуется в единичности восприятия формы ее выражения и положения субъекта в акте конкретизации, что с неизбежностью выявляет факт его возможного объяснения, которое представляет собой реализацию субъективного опыта в свете нынешнего положения фактов времени и иных обстоятельств.

Мы так настойчиво подчеркиваем необходимость разделения или, точнее, акцентированного выделения действий, предметов, событий, а также понятий, их отражающих, объясняя это их уникальностью, единичностью и субстанциональной независимостью, потому что все подразумеваемое нами не есть уже нечто « исполненное » и « реализованное », но есть «потенциальное».

Так, возьмем за пример « потенциальной уникальности » акта восприятия « красный цвет ». Он состоит из взаимодействия « красноты » и « цветности » как чисто содержательным и форменным условием факта восприятия его именно как « красный цвет ». Мы пока что не выделяем иные состояния взаимодействия, кроме понятийных. Итак, данная фраза состоит из двух разных онтологических состояний, реализуемых во взаимодействии « красный цвет ». Точно так же « желтый цвет » есть желтый, зеленый есть зеленый и т. п. Факт в том, что при смешивании красного и желтого цвета мы говорим о том, что в данных фразах есть четыре элемента или состояния, – это « краснота » и « цветность », принадлежащая данной красноте, и « желтизна » и « цветность », относящаяся к данной желтизне. Что происходит в «реальности», когда мы смешиваем эти два цвета? Мы не говорим « красно-жёлтый цвет », но выделяем « данное смешение » как итог – « оранжевый ». Вопрос: откуда мы его взяли?

В качестве другого примера возьмем фразу « доплыть до Америки ». При кажущейся простоте и тривиальности относительно акта понимания данное словосочетание четко показывает чрезвычайно высокий процент того, что мы называем интуитивным актом понимания (додумывания ).

Итак, взаимодействие состояния « доплыть » и « Америка » суть два разных компонента бытия или выражения понятийно – категориальной действительности. Так, к состоянию или понятию « доплыть » можно синтетически приписать многие тысячи других состояний, а главное, подразумеваемых состояний, таких, например, как: плавать, грести, двигаться, плескаться и т. п. Однако, как известно, и « плавать », и « грести », и « двигаться » не есть суть « доплыть », это не одно и то же, а точнее, совсем не одно и то же ( различный функционал восприятия ). Доплывали до Америки не многие, но плавать, в свою очередь, может каждый второй человек на земле. Далее, развивая нить взаимодействий, словосочетание « доплыть до Америки » может подразумевать состояние « корабля », предстающего в качестве апостериорного предмета, который тесно взаимодействует с состоянием « доплыть », хотя « доплыть » можно и не на корабле, а, например, вплавь и т. п.

Дело в том, что аналогичных подразумеваемых состояний и потенциальных комбинаций их выражения может быть тысячи. В связи с этим можно сказать, что степень и широта подразумеваемых взаимодействий элиминируется личностно опытными состояниями акта восприятия обычного (привычного) взаимодействия вещей, которые характеризуются как опытно возможные, относительно возможные и невозможные с точки зрения накопленных опытно информационных составляющих субъекта. « Обычность » – довольно сложная с точки зрения простоты и очевидности ее описания категория. Она предстает как нечто, за рамки которого выйти нельзя, и в то же время представляет собой нечто, в рамках которого только и можно двигаться.

Обычные (привычные) взаимодействия вещей, которые характеризуются как опытно возможные, относительно возможные и невозможные, крайне субъективны и включают в себя такой компонент, как « возможность » и « акт восприятия желаемого », которые, в свою очередь, всецело опираются на восприятие явлений как окружающей действительности, так и людей, входящих в данную действительность. В конце концов, возможное в количественном плане акта восприятия приобретает форму « рационального », « действительного », « существенного » и т. п., однако, по сути, потенциально возможного и в такой же мере несовершенного.

Таким образом, необходимо различать взаимодействия предметов, взаимодействия понятий и взаимодействия состояний актов восприятия.

« Существующее» и воспринимаемое коррелирует к « несуществующему », которое, по сути, мы не можем никак ни объяснить, ни зафиксировать, однако оно, если разобраться в своих мыслях, есть не что иное, как подразумеваемый или альтернативный факт восприятия того или иного нечто . Понимание есть не что иное от части, как другой путь фиксации того факта, который мог бы быть, но как бы ушел в то, что мы называем, небытие, так как это абсурд в силу невозможности осознания созерцания нечто несуществующего и т. п., но перешел в возможность потенциальной фиксации в акте восприятия его другими субъектами. Такие выводы оправданы, помимо того, что было сказано, хотя бы в силу того, что ничто порожденное или воспринятое: энергия, атомы, понятия, мысли и т. д., не покидает рамок потенциальной воспринимаемости, но раскрывается для нас в нашем акте их восприятия в определённое время при определённом положении или, как мы уже говорили, факте восприятия и порождает в свою очередь другие возможные факты восприятия, стирая старые, которые переходят в плоскость возможного и потенциального.