Константин Крылов - Поведение

Советский строй ("социализм") был, таким образом, попыткой реализации общественного порядка, соответствующего нормам Четвертой этической системы . Но всякий реальный общественный порядок является (прежде всего) компромиссом между этической системой и полюдьем. «Социализм» же предполагал нечто иное: компромисс между полюдьем и другой, заимствованной этической системой — хотя и на условиях, диктуемых полюдьем.

Последнее утверждение может показаться излишне категоричным, но его можно доказать. Если проанализировать все особенности советского строя за все время его существования, от политики и экономики до мелких деталей жизни, мы увидим две бросающиеся в глаза особенности:

если что-то невозможно было дать всем, то это всем запрещали ;

если что-то можно было дать всем, то всех обязывали это иметь.

Эти два правила никогда не формулировались в явном виде, но выполнялись очень последовательно. Первое правило, например, объясняет очень много, казалось бы, разнородных явлений — от экономического базиса социализма (общественной собственности на средства производства) до борьбы с элитным кино и литературой, "непонятной народу".

В самом деле, частная собственность на средства производства — это как раз то самое, что по определению не может принадлежать всем. Это не касается личной собственности (сколь угодно большой). У каждого может быть зубная щетка или по дом — но не фабрика. И не потому, что фабрика стоит дороже, чем дом — а потому, что кто-то должен работать на этой фабрике. Поэтому владеть собственностью на средства производства надо было запретить всем.

В этом смысле заводы и фабрики при социализме были даже не государственными, [73] Государственная собственность на Западе — это разновидность частной собственности. Ничем другим она быть и не может. Государство — это собственник в ряду прочих собственников, и даже не обязательно самый крупный. и уж тем более не «общественными», а — если выражаться точно — ничьими. Они вообще были не собственностью (чьей бы то ни было), а, так сказать, деталями ландшафта — как горы или реки. Это не мешало работать на этих фабриках и заводах, точно так же, как ничто не мешает ловить рыбу в «ничьей» реке. Не обязательно приобретать реку, чтобы ловить в ней рыбу. Государство при такой системе было даже не собственником, а чем-то вроде сторожа, присматривающего, чтобы имущество оставалось в сохранности. Люди, впрочем, чувствовали, что это ничье — и вели себя соответственно. [74] Проблемы, связанные с экономическим устройством разных цивилизационных блоков, будут подробнее рассмотрены ниже.

Другой пример — с гонениями на определенные направления в искусстве — объясняется точно так же. Если нечто может быть понятно только заведомому меньшинству населения — этого не должно быть вообще. Поэтому абстракционизм или некоторые направления в киноискусстве находились под фактическим запретом почти до конца социалистической эпохи.

С другой стороны, некоторые вещи были необходимы — например, определенный уровень образования. В таком случае его пытались навязать всем. Не существовало права на всеобщее среднее образование — существовала фактическая обязанность закончить минимум восемь классов средней школы. Точно так же не существовало права на труд — была обязанность иметь место работы . [75] Это не была "обязанность трудиться", то есть некое подобие рабского труда. Как раз заставить человека работать (то есть давать продукцию), если он этого не хотел, иногда бывало довольно сложно (даже в самые суровые времена). Имела место обязанность регулярно присутствовать на рабочем месте, но зачастую тем и ограничивалось.

Итак, мы видим, что социализм — это общество, где всем запрещают одно и то же, или навязывают одно и то же. Причем это навязывание (даже если навязывают вполне нужные вещи, типа всеобщего среднего образования) всегда действует не как право, а опять-таки как запрет.

Особенно явно эти особенности социализма проявились при взаимодействии СССР со странами "социалистического лагеря" в Восточной Европе и странами "социалистической ориентации" в третьем мире. Страны Восточного блока не использовались Советским Союзом как "порабощенные провинции". Напротив, Советский Союз содержал эти государства — часто себе в убыток. Далее, нельзя сказать, что в эти государства шла широкая экспансия русской культуры или советского образа жизни. Даже политическое партнерство зачастую было под большим вопросом. Единственное, что объединяло Союз и Восточную Европу — это социальный строй, понимаемый как система ограничений. И в СССР, и в Восточной Европе было ограничено право частной собственности и существовало централизованное планирование. И тут, и там не было свободных выборов. Короче говоря, всем были запрещены одни и те же действия — но это было обязательным условием для союзнических отношений. [76] Заметим, что подобный подход чрезвычайно стеснял советскую внешнюю политику. Запад брал себе в союзники кого угодно — вплоть до коммунистического Китая.

Итак, социализм действительно был выражением "чаяний народа" — пусть и не самых лучших. Более того, эти «чаяния» возникли задолго до революции и оказывали соответствующее влияния на русскую историю последних столетий. С другой стороны, их реализация была вполне нормальным, можно даже сказать — неизбежным явлением. [77] Чаадаев как-то заметил: "Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что неправы его противники". По крайней мере, это его мнение оказалось поразительно верным.

Начиная с 1917 года, Россия пережила три разных периода, сильно отличающихся друг от друга по стилю и формам жизни. Неизменным фактором оставалось полюдье Четвертой этической системы, оказывающее чрезвычайно сильное (если не определяющее) влияние как на поведение отдельных людей, так и на создаваемые ими общественные институты и государство в целом. Меняющимся фактором были заимствованные этические системы, служившие моделью для построения общественных институтов, а также оказывающие свое влияние на официальную идеологию.

Два первых периода имели примерно одинаковую продолжительность; в настоящий момент Россия находится в начале третьего периода. Вполне возможно, что он займет примерно столько же времени. [78] Все, изложенное далее, является не более чем набором гипотез, хотя и вполне вероятных. Данный материал имеет чисто иллюстративное значение и не должен рассматриваться как корректный пример анализа и прогноза исторических событий. В частности, предположение о равенстве временных интервалов не может быть доказано: мы исходим из него как из наблюдаемого факта, не давая ему никаких объяснений.