Андрей Двоскин - Креакратия, или Нейрохакинг 2.0. Ключи креативного мышления для развития себя, своего дела и отношений

Разного рода групповые варианты сексуальных отношений имеют место в так называемых «практиках левой руки» (что в переводе на европейский язык означает «темные пути»), в арсенал которых входит ломка привычных отношенческих порядков (инцест, сексуальные практики на кладбище и пр. Не буду дальше перечислять все те перверсии, которые так пафосно романтизировал Роберт Свобода в своих опусах о «Тантре левой руки»).

Схожие сюжеты в европейской культуре практикуются адептами оккультных орденов и нелегитимных магических культов с совершенно разными целями, от задачи получить сиддхи власти, до задачи «прикорма» духов-помощников сексуальными переживаниями архаичного характера, в силу того, что групповые оргии – это, конечно, ритуальная архаика. Как норма эта практика закрепилась в коммуне Ошо на волне сексуальной революции 60—70 годов, а потом прижилась как термин и имитация аутентичного практического культа.

Не возьмусь судить о ее практической пользе – вполне возможно, что людям с тяжелыми сексуальными проблемами групповые практики такой направленности и могут принести пользу, однако исследований я не встречал. Но легитимные практики в традиции Карма Мудры и йоги с партнером никаких групп и коллективизаций не предполагают, это точно. А вот деструктивные последствия групповых тантр в европейских исследованиях уже описаны, например, в немецком сборнике «Трансформация интимности в постиндустриальном обществе», который переведен на русский.

По своим клиентам я знаю, что с групповых практик такого рода очень сложно «слезть». Групповое поле не пускает, партнерские интимные отношения вне группы не дают таких переживаний, кажутся скучными и однообразными. Много и других побочных эффектов, от размытости интимных границ до привычки к промискуитету.

В общем, у большинства такая практика плавно перетекает в свингерский формат, а обсуждать его в рамках этого текста смысла нет. Тут у каждого свой вкус. К тому же психотерапевтам и расстановщикам, которые впоследствии распутывают все эти многоугольные переплетения, тоже что-то кушать надо. А «сексуальные неотантрические практики» их точно без работы не оставят.

В обозримом фарватере есть еще много территорий и прикладных практик, «различительный анализ» которых требует совершенно иного формата изложения.

«Эпоха подделки», она же «эпоха уникального шанса», сигналит нам о том, что «ключи от всех дверей» у нас на расстоянии вытянутой руки. Главное – узнать, к какому же из ключей ее протянуть.

Мы живем в двойственном мире. Здесь нет верха без низа, темного без светлого, левого без правого, горячего без холодного, а наслаждения без страдания. Страдание сопровождает нас по жизни, и как говорит Будда-дхарма, в жизни есть страдание, но в жизни есть и много другого.

Например, понять и испытать наслаждение можно только на контрасте со страданием, иначе такого объекта в сознании не будет. Оно потому и наслаждение, что это обратная сторона страдательного полюса. Как плюс и минус.

И у страдания, таким образом, есть две формы. Первая – конструктивное страдание, сменяющееся наслаждением – и тогда оно даже не воспринимается как страдание.

Это как боль в спине при практике медитации, как жжение в мышцах при тренировке в зале, как напряжение при решении математической задачи.

И тогда такое страдание (необходимое) почти всегда заканчивается компенсацией в виде наслаждения. И маркируется как испытание или преодоление. Без такого «страдания» невозможно. Как невозможно убрать левую сторону и оставить только правую.

И есть другой тип страдания – гипертрофированное страдание, или патологическое , не ведущее к компенсации наслаждением, к победе, и замкнутое само на себя. Во многих традициях так описываются адские миры – именно как не скомпенсированное, не ограниченное во времени страдание. В которое, кстати, может магическим образом превратиться и не ограниченное во времени наслаждение, удовольствие.

Весь «страшно секретный эзотерический фокус» в смене хронологических отрезков: Ян сменяет Инь, холодное – теплое, светлое – темное. Любое нарушение цикла приводит к дисфункции. Другой вопрос, что на разных уровнях системы длина этих циклов может очень значительно отличаться.

Функция «владения» или «собственности» также подчинена этому циклическому функционированию мироздания на всех масштабах, от клетки до галактики… Если спускаться к прагматической прозе – это значит, что люди смертны, и все, что мы считаем своим (даже Я) , временно, то есть находится во временном владении.

Наше тело, наши чувства, наши мысли только относительно наши – мы просто ими временно владеем. В лучшем варианте собственного развития мы можем генерировать форму, и это будет нашим относительным вкладом в максимальный по возможности временной цикл чего-то большего.

Наше тело состоит из химических элементов, которые до нашего рождения принадлежали миллиардам других тел во времени, и не только человеческих. Наши чувства заимствованы у наших родственников, предков, соседей, любовниц и любовников, писателей, режиссеров и т. д. Мы безусловно можем их микшировать и комбинировать, и хорошие и плохие. Можем, как художник красками, рисовать ими гениальное или банальное эмоциональное полотно, но набор одинаковых красок изменить не можем, лишь тона и оттенки… А после нашей смерти все эти гениальные полотна переходят кому-то еще во временное владение.

С мыслями то же самое – стройные оригинальные мыслительные модели и концепции вообще большая редкость. Про вещи, недвижимое имущество, друзей, родственников и т. п. можно даже и не обсуждать.

Какая польза в глубоком понимании статуса временного обладания?

Как со всем сакральным и тайным, польза эта скрыта у нас под самым носом, этой пользой многие тысячелетия пользуются авантюристы и целители, факиры и торгаши, проститутки и проповедники… Она заключается в смене временных циклов.

Ни одна сила в мире не может изменить временной цикл изнутри: «Остановись мгновенье, ты прекрасно», или напротив, «В аду секунда длится как столетие» – жесткий приговор локальному линейному сознанию, в котором время неумолимо.

Но можно менять системы, выбирая те, в которых время течет совершенно по-другому, поскольку время – производное от системной динамики.

Возьмите хоть Эйнштейна с принципом относительности, хоть Упанишады, хоть Сутры, хоть Айзека Азимова.

А значит, и наше условное и иллюзорное в времени Я вместе со всеми составляющими – всего лишь такая же временная системная собственность. И система, которой мы доминантно принадлежим (безусловно, временно) задает наши приоритетные параметры по отношению к другим системам.