Андрей Двоскин - Креакратия, или Нейрохакинг 2.0. Ключи креативного мышления для развития себя, своего дела и отношений

В Ошо-общине, к примеру, отсутствуют какие-то внятные идентификаторы и образцы, кроме самого Ошо, предел реализации которого, кроме организации хиппи-коммуны и массы противоречивых текстов – это огромная коллекция дорогих Роллс-Ройсов. Прекрасная иллюстрация финала пути, не правда ли? «Великий» мистификатор своим гениальным подходом исказил практически все, до чего смог дотянуться.

Например, сексуальную хинду-тантру, линия передачи которой была прервана и скрыта многие годы, которая в групповом формате присутствовала как практика включения в поле через нижние центры в традициях «Левой Руки». Но в угоду европейцам периода сексуальной революции, она «возродилась» с легкой руки Ошо как «эзотерическая» альтернатива модному пикап-движению англо-саксонской культуры. Его миссия, безусловно – колоссальный вброс в тело глобальной человеческой культуры 20 века, последствия которого еще предстоит оценить.

Еще одна «традиция», запущенная с легкой руки «океанического мастера» – это маркетинговое позиционирование через «посвященческие» имена.

Четкое понимание корпоративных схем и рыночных моделей позволило ему построить общину по принципам глобальной западной корпорации со всеми вытекающими, начиная от агрессивного маркетинга и конкуренции за территории, до системы корпоративной идентичности и формирования рынков сбыта. Именно по этой причине Ошо-общину при жизни лидера планомерно выжимали сначала с территории США, а потом и с территорий любых развитых в корпоративном секторе государств, заметив в его движении конкурентную корпоративную стратегию по захвату рынков образа жизни. И до сих пор лучшего образца «бизнесмена на духовности», чем Ошо, представить сложно. Многочисленные исследования его деятельности доказывают факт его отказа от сотрудничества со спецслужбами США, что послужило причиной его скоропостижного ухода. В масштабных корпоративных войнах средства не выбирают.

Абсолютно естественно и легитимно, что в любой внятной классической религиозной традиции при посвящении (инициации) адепту дается «посвященческое» имя, как символ вступления в линию передачи, символ связи с традицией и символ принятия мастера как духовного родителя. Метафора «переусыновления» – базовая архетипическая метафора, работающая на глубоких уровнях бессознательного и несущая сильный исцеляющий заряд. Но в любой традиции это имена тайные, в том смысле, что они используются только для взаимодействия с мастером и участниками традиции, школы (автор этих строк не исключение – у меня есть несколько «посвященческих» имен, но их знают только Мастера, которые их давали, я сам и несколько практиков в той же традиции). В ряде традиций, напротив, публичное озвучивание «посвященческого» имени запрещено или не поощряется. Но только не в маркетинговой истории Ошо.

И да простят меня многочисленные друзья, приятели и знакомые, публично носящие имена, которые не давали им мама с папой, но для такого позиционирования есть несколько глубоких причин, о которых невозможно не упомянуть в обзоре, касающимся практик различения.

Одна из причин – желание что-то радикально поменять в жизни и своем прошлом. Но не через принятие, проживание и отпускание этого прошлого, а через отрицание, исключение, игнорирование, подмену (будь это травма, стыд за семью и родителей или за свои прошлые действия). Однако посыл к миру через публичное «перепозиционирование» имени абсолютно инфантилен, это детский и безответственный шаг – мол, «это был не я».

«Все некорректное, что сделано в прошлом, сделано не мной, а другим человеком, я-то теперь хороший и мудрый, и никакой ответственности за действия того человека с другим именем не несу» – налицо историческая рассогласованность с прошлым и неприятие его как части пути.

Другая причина – месть семье и прошлому. Если семья и родители не принимаются – они не прощены, обиды на них не отпущены, – то факт публичного именования себя не родовым именем может носить окраску и мотивацию мести. Через посыл «Я больше не ваш», «Я теперь не имею отношения к вашей системе, я сам себя из нее исключил».

Это все равно, что встретить своего школьного учителя или одноклассника в супермаркете и сделать вид, что не узнал его. Такое поведение свидетельствует о блокировке глубоких травм, полученных в период обучения или ранее.

Как короткая корректирующая практика это эффективно в деле освобождения от привязанностей прошлого, если при этом не ограничиваться полумерами.

Например, это может быть принятие монашеских обетов вместе с именем и полным, на какое-то время, отречением от мирского. Монашеские обеты можно снять вместе с именем, но это совершенно иной случай.

Также придуманное самому себе имя часто аргументируется откровениями свыше, ченнелингом, информацией из прошлой жизни, приходом «мастера в тонком теле», и еще 25 причинами в зависимости от креативности и фантазии говорящего. Обычно «мастер в тонком теле» – это либо исторический персонаж, либо умерший, в силу того, что при «очной ставке» с живущем «мастером» такие сны обычно им не подтверждаются.

Если принять во внимание, что любые внешние силы, к которым идет апелляция на момент действия, являются субличностями, то акт «самоименования» – свидетельство неимоверной гордыни, и посыл к миру, который символизирует этот акт, таков: «Я сам свой Отец и Мать, я сам себя породил и поименовал», «Я не признаю никакой преемственности и высоких систем, я сам себе система и сам себе история».

Именно поэтому тщательная проверка носителей практик, именующих себя не родовыми именами, очень важный фактор выбора.

«Околодуховные» светские и секулярные нео-практики. Недвойственность и пустота. Медитативные практики

«Недвойственная пустота», «здесь и сейчас» – именно такими словосочетаниями ругался обычно мой очень давний приятель, практиковавший дзен, во времена нашей бурной юности, заменив им все матерные выражения вместе взятые.

Сказать о его позиции «подлинная» и «честная» – значит ничего не сказать. Ведь только то, что пропущено через реальный (не химический, как нынче модно) опыт проживания и наполняет слова силой, животворностью и подлинным смыслом. Именно поэтому дзенские практикующие, «отсидевшие» в дзадзене часы и годы, так искренне смеются над словами «медитация» или «Бог», и так жестко шутят над разговорами о «духовном». Ведь только действие или, напротив, осознанное недеяние у-вэй является живым и подлинным проявлением безграничного содержания этих тусклых ярлыков, беспредельно фальшиво звучащих в устах… сами знаете кого. Подлинность рождается там, где в вас умирает «великий мудрец и Гуру», а развитое эго освобождается в это время от очередного куска скорлупы железобетонной уверенности в своей правоте.