Александр Харчевников - ИСПОРЧЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ. Рыночный фетишизм товаризации

Таким образом, эндогенно, рабовладение запрещает уничтожать других людей; феодализм запрещает рабство и отношение к другому человеку как к вещи; капитализм запрещает прикреплённость людей и их жизнедеятельности к определённой местности; функциональная (социалистическая) форма запрещает эксплуатацию; Информационное общество запрещает функциональную, производственную закреплённость; Общество знания запрещает информационную ограниченность.

Эти запретительные консенсусы необратимо нарастают, а их накопление в итоге проявляется в возрастающей морали, в праве и в институтах. Одновременно в каждой новой форме выявляются (вырабатываются и закрепляются) новые разрешительные и договорные положительные консенсусы. Однако, судя по истории их внутреннего развития, с ними неизбежно происходят прямо противоположные логические метаморфозы. Так в процессе преодоления первобытности, можно сказать, договорились о положительном консенсусе – все люди имеют возможность воспитываться, обучаться, работать и просто жить, но без явного нарушения этого консенсуса (договора) возникло (получилось) рабство. В процессе преодоления рабства положительно договорились – теперь все не рабы, граждане и соседи, но без явного нарушения этой договорённости образовались крепостные тиски феодализма в предельной форме автаркии. В процессе преодоления феодализма и автаркии договорились о честной торговле для всех по взаимосогласию независимо от местности, но без явного нарушения этой договорённости возникла эксплуатация. В процессе преодоления преодолении капитализма, эндогенно, договорились о совместной работе по согласованным планам, но без явного нарушения этого договора исторически быстро возникла функциональная форма социализма с уже новыми негативами статусного неравенства и дефектом производства.

В логическом результате социального развития каждая новая форма необратимо «уничтожает» негативы исторически предшествующей формы, но при этом при каждый новой и более высокой «договорённости», оформленной правилами и правами почти сразу обретает новые несвободы и постепенно обрастает ими.

«В образах синергетики, – пишет автор полилогии, – это значит, что восходящий негэнтропийный шаг ведёт к снижению состояния или росту энтропии („свёртывание сложности“, „сжатие“ по Дж. Николису, и др.), хотя уже на новом, более высоком негэнтропийном уровне производства и воспроизводства действительной жизни. В образных формах выражения это же значит, что „социальная материя“ уже в новых условиях подъёма, на более высоком уровне, но все равно „изыскивает“ самый простой, лёгкий („падший“, энтропийный) вариант состояния („потенциальная яма“), который рано или поздно неотвратимо обнажается как обесчеловечивающий людей» [44, с. 448—449].

То есть в каждом таком восходящем переходе имеет место определённое «упрощение» («скатывание») самого социума как системы, но на более высоком негэнтропийном уровне сложности. При этом каждый эндогенный шаг восходящего исторического развития общества ведёт к установлению «худшего» из возможных социального (энтропийного) порядка, но на уже «лучшем», из всех предшествующих, уровне этого порядка.

Таким образом, в последующих «превратностях идеологий, иллюзий (если угодно, мифов)» в обыденной жизни на поверхности бытия обнаруживается логически последовательная череда исторически меняющихся и закономерно доминирующих «негативов» общественной жизни. Фетишизация рассмотренных выше нормальных полилогических взаимодействий на «хорошей» основе, предстаёт в морали и в праве как «родимые пята прошлого» или неизбежный «родовой негатив» доминирующего настоящего, или как «мечта» о будущем.

Так, например, интеллектуальному труду свойственен совершенно иной родовой негатив производственных отношений, чем тот, который в основном упоминался выше. Эта интеллектуальная деятельность будет основным и главным типом производственной жизнедеятельности в развитом обществе эпохи знания, которая будет опосредствована в будущем доминирующими процессами ЧЭФ «информационная» и ЧЭФ «общественное познание». Соответствующие этим ЧЭФ негативы – это, во-первых, уже упоминавшиеся «информационное неравенство» и «неполнота получаемой информации, вплоть до искажения», а во-вторых, – «издержки творчества» и «неконцепт» процесса общественного познания, не отвечающих единой концептуальной мировоззренческой основе общества.

В то же время родовым негативом капитализма, ныне господствующим во многих странах, и его ЧЭФ «экономическая, рыночная» является, как известно, «экономическая эксплуатация». Экономическая эксплуатация не свойственна воспроизводственным процессам интеллектуального труда, то есть её возникновение даже в собственных условиях критического развития и вхождения «в предел» (загнивание) в состоянии неравновесного и несимметричного развития не приводит к самопроизвольному (как при капитализме!) возникновению «экономической эксплуатации». Её, как говорится, нет, и не может быть «по определению», в условиях чистого эндогенного развития в собственных формах и без влияния прочих ЧЭФ.

Однако следует заметить, что в условиях доминирования капиталистического (экономического!) способа производства собственные процессы интеллектуального труда, будучи неизбежно встроенными в реальное производство, деформируются господствующими экономическими отношениями, порождая некую псевдоформу экономической эксплуатации интеллектуального труда. Подобные явления возможны и в сочетаниях других ЧЭФ с ЧЭФ «экономическая» в период её доминирования. Аналогичные конструкции деформирования при доминировании какой-либо ЧЭФ исторически возникают на всём протяжении восходящего развития общества и в реальной действительной жизни социума, образуя разнообразные полилогические коллизии выходящего на поверхность бытия негатива.

В то же самое исторически восходящее время, от градации к градации в развитии общества по сложности происходит абсолютное снижение отрицательной сущности доминирующего негатива основных производственных отношений, неизбежно возникающего в ходе рассмотренных логических метаморфоз на «хорошей основе» вырабатываемого в каждой новой исторической форме нового, положительного консенсуса. Одновременно и на основе этого консенсуса, имеет место положительное нарастание некого комплексного свойства «гуманистичности» в целом производственных отношений и собственно бытия. При этом наблюдается положительное нарастание типологической гуманистичности производственных отношений в самой восходящей последовательности доминирующих в градациях чистых эндогенных форм.