Эдвард Уилсон - Происхождение творчества

Творчество – это уникальная и определяющая черта нашего вида, а его конечной целью является самопознание: кто мы, как мы пришли в этот мир, и какая судьба, если таковая имеется, определит нашу будущую историческую траекторию?

Что же такое творчество? Это врожденный поиск оригинального. Движущей силой нашего развития является инстинктивная любовь человечества к инновациям, к новизне – открытию новых сущностей и процессов, решению старых задач и постановке новых, получению эстетических сюрпризов от появления неожиданных фактов и теорий, удовольствию от появления новых лиц, трепет от открытия новых миров. Мы судим о творчестве по величине эмоционального отклика, вызываемого им. Мы следуем за ним внутрь, к величайшим глубинам нашего общего разума и вовне, к представлениям о всем существующем во Вселенной. Но достичь одной цели – это значит увидеть новые, так что этот поиск никогда не заканчивается.

Две большие области знания, науки естественные и науки гуманитарные, дополняют наше стремление к творчеству. У них одни и те же корни – стремление к новому. Область охвата у естественных наук – все возможное во Вселенной; у гуманитарных наук – все, что возможно для человеческого разума.

Опираясь на объединенное сознание нашего вида, каждый из нас может идти во Вселенной куда угодно, обретать любую силу, достигать любой цели, искать бесконечность в пространстве и во времени. Но, конечно, верно и то, что, когда нами управляют буйные догадки и животные страсти (а они присущи всем), наша безраздельная фантазия может повлечь за собой безумие. Джон Мильтон очень хорошо сказал о том, что быть человеком – это значит сильно рисковать.

Наверное, это счастье, что наш разум не может с легкостью странствовать по обширным и незнакомым ему пространствам, а предпочитает снова и снова путешествовать по небольшим и хорошо ему известным областям. Кроме того, люди, как правило, не любят оставаться наедине со своими мыслями. Группа психологов из Университета Виргинии и Гарвардского университета недавно обнаружила, что оставленные в одиночестве добровольцы, которым не остается ничего иного, как думать, не хотят проводить в этом состоянии более шести минут. Вместо этого они начинают заниматься привычными повседневными делами, а если такой возможности нет, то они готовы даже бить себя электрическим током.

Как в естественных, так и в гуманитарных науках полное объяснение любого биологического феномена, в том числе творчества, осуществляется на трех уровнях осмысления. Во-первых, для любого воспринимающего внешний мир живого существа или протекающего в живой природе процесса – летящей птицы, тянущейся к солнцу лилии, человека, читающего это предложение, – первый вопрос должен формулироваться так: «Что это такое?» Хочется понять структуру и функции, которые определяют этот объект. Если «это» связано с музыкой или театром, то хорошо бы увидеть его исполнение. Вопрос второго уровня: как «это» сформировалось, как было собрано воедино? Что заставило «это» возникнуть? Какие события привели к условиям, благоприятным для его возникновения десять секунд или тысячи лет тому назад? Вопрос третьего и конечного уровня: почему именно этот феномен и его предпосылки реализовались в первую очередь? Почему на этой планете отсутствует эволюция иного типа, которая смогла бы создать думающий мозг, отличный от нашего?

Ученые изучают явления живой природы на всех этих трех уровнях. Как правило, они выбирают для исследования такие сущности и процессы, которые лежат для них в пределах досягаемости и потому могут в деталях ответить на вопросы «что?», «как?» и «почему?».

При этом биологи – возможно, даже больше, чем другие ученые, – считают необходимым искать причины и следствия на всех трех уровнях. Причины, вызывающие явления живой природы, например полет птицы или наше восприятие цвета цветка, принято называть ближайшими, или непосредственными, причинами (proximate causes). События, которые управляли эволюцией явления до его нынешнего состояния, называются конечными причинами, или первопричинами (ultimate causes). Непосредственные причины при полном объяснении дают ответы на вопросы «Что?» и «Как?», первопричины – на вопрос «Почему?».

Естественные науки привлекают для объяснения явлений органической жизни, в том числе и человеческой жизни, как непосредственные, так и конечные причины. Напротив, подходы, используемые в гуманитарных науках, в лучшем случае используют лишь объяснения, связанные с непосредственными причинами. Первопричины в этом случае, как правило, остаются сферой действия либо Бога, ответственного за происхождение бытия (Genesis), либо гостей с иных планет, прилетавших к нам в глубокой древности, либо некоей mysterium tremendum et fascinans, тайны устрашающей и очаровывающей ( лат. ), которая, как предполагается, спрятана в глубинах человеческого разума. Возьмем в качестве случайного примера красный цвет лепестков цветка, который вы рассматриваете. Красный цвет, как и все другие оттенки, определяется стимуляцией органов зрения, вызванной определенной частью спектра электромагнитных излучений, которая соответствует видимой части спектра. Это излучение воспринимают колбочки в сетчатке глаза, чувствительные к красному цвету. Колбочки передают сигналы в особый центр, расположенный в коре головного мозга. Оттуда они поступают по специальным каналам в заднюю часть коры, где объединяются в ощущения и эмоции и, наконец, возвращаются в отвечающие за сознание центры переднего мозга, что заставляет нас говорить «красный» (а, может быть, и red, rot, rouge или bombu – все зависит от вашего родного языка).

За последние десятилетия ученые зашли уже так далеко, что проследили, какие взаимодействующие сегменты ДНК составляют гены, ответственные за распознавание цветов.

Исследования, проводимые в области естественных наук, приблизили нас к решению первой линии задач, ответственных за тайну цветного зрения человека. Тем не менее, остается открытым более глубокий вопрос о конечной причине этого явления: почему люди могут воспринимать только колебания в определенной части спектра, но не могут видеть колебания в инфракрасном, ультрафиолетовом или любом другом частотном диапазоне, находящемся за пределами узкого сегмента электромагнитного спектра, который мы называем «видимый свет»? Или, если пойти еще глубже, почему именно ДНК, а не какое-то другое химическое соединение, определяет цветовое зрение и все другие процессы жизни на Земле? Вправе ли мы ожидать, что на других обитаемых планетах для передачи этой информации будут использоваться принципиально иные коды? И почему мы видим в первую очередь цвет, а не только оттенки светлого и темного?